– Приветствую вас, глубокоуважаемый император, – благожелательный ровный голос собеседника способен был обмануть доверчивого простака, убедить в доброте и человеколюбии говорившего, что стало бы его роковой ошибкой. Изящный как лань и опасный, будто лев, эльф, стоящий перед императором, любил только себя и свой народ. Люди для звездорожденных никогда не отличались от двуногих, покрытых шерстью обезьян, достойных лишь презрения.
Владыка заглянул в миндалевидные глаза, посмотрел на торчащие из-под золотистых волос уши и расплылся в радушной улыбке.
– Мое почтение глубокоуважаемому зрящему Ратриоле, – проговорил он на эльфийском. – Лишь лесные духи ведают, как я счастлив видеть здесь своего венценосного собрата.
– Произношение делает вам честь, император. Но я всего лишь первый среди равных, наделенный правом говорить от имени своих собратьев.
– Я знаю это, зрящий, как и то, что лишь мудростью вы сумели достичь столь высокого положения.
Эльф снял со стены старый меч черного цвета и задумчиво повертел его в руках, затем провел пальцем по короткому бронзовому лезвию.
– Если не путаю, владыка, этот меч принадлежал императору Шахриону Первому, которого по праву считают величайшим владыкой в истории Империи Тьмы.
– Это так, – согласился Шахрион. – Мой предок, правивший в те невообразимо далекие времена, объединил под своей рукой практически все земли, принадлежащие ныне государствам Лиги, а также лиоссцам.
Он постарался говорить ровно, чтобы в голосе нельзя было услышать тоску по эпохе, когда власть императоров простиралась едва ли не на весь континент, и десятки миллионов живых существ подчинялись воле Властелинов. Те славные дни остались в далеком прошлом. Империя превратилась в жалкий огрызок, бледную тень самой себя, затерявшуюся в изумрудном море непроходимых чащоб леса Смерти и седых пиков гор Ужаса.
Эльф со вздохом повесил оружие на стену, тряхнув волосами, которые рассыпались по плечам, после чего задумчиво перешел к следующему экспонату – оплавленному черному жезлу.
– Жезл Лирирона Второго, Безумного императора, – в голосе зрящего послышалась горечь. – Знаете, я помню его. Мое детство прошлось на годы правления сумасшедшего некроманта, вознамерившегося этим самым оружием окончательно уничтожить Элиренатию. Я видел, что сотворило с цветущими землями Безымянное заклинание и помню, как небеса стали багровыми и с них полился Черный Огонь. Самое странное, что посох Безумца до сих пор можно использовать.