Горбачевская «гласность» уже очень напоминала свободу слова, хотя на самом деле ею ещё не была. Как журналист, могу подтвердить, что на излете советской власти говорить можно было уже очень многое, но ещё далеко не всё.
После августа 1991 года «распустили» Советский Союз и запретили КПСС. Советской власти уже фактически не было, но это не сразу стало заметно, люди толком ещё ни чего не поняли.
На закате правления Горбачева в плане материальном мы жили гораздо хуже, чем при Брежневе. Полки магазинов совершенно опустели. Свободно лежали только хлеб, соль, макароны да «корюшка в томатном соусе» – самые дешевые консервы. Водка, табак, сахар и какие-то ещё продукты были по талонам. Советская власть полностью исчерпала себя во всех смыслах.
***
Всё изменилось в январе 1992 года. Именно эту дату я считаю началом 90-х. Цены выпустили на свободу, как зверей из клетки. Если при советской власти цену назначало государство, то теперь её назначала торговля, какую угодно.
За один день цены выросли в среднем раз в 10. Помню, в 1991 году из сигарет относительно свободно можно было купить только один сорт – «Магна». Пачка стоила 50 копеек. Теперь «Магна» лежала на всех прилавках уже совсем свободно. Только стоила она теперь 5 рублей. И так почти со всеми товарами.
90-е я встретил на должности заместителя главного редактора городской газеты. У меня был оклад 400 рублей плюс гонорар. Это была хорошая зарплата. Учителя тогда получали раза в два меньше меня. Но с начала 92 года у меня ни на что не стало денег. Помню, я тогда обедал в кафе, где очень вкусно кормили, и я ни в чем себе не отказывал. В 1992 году я уже ни разу не был в этом кафе. Мне это стало не по карману. И долго ещё было не по карману.
При таком резком скачке цен, которые на десятикратном увеличении отнюдь не остановились и продолжали повышаться едва ли не ежедневно, конечно, и зарплату тут же начали повышать. Но не так быстро, как росли цены. Летом 1992 года моя зарплата была 2 тыс. руб., и это была нищенская зарплата.
Первое время деньги ходили ещё советские, а зарплата исчислялась уже не сотнями, а тысячами (вскоре и десятками , и сотнями тысяч). И вот, помню, прихожу в бухгалтерию, а передо мной на стойку выложили целую гору денег, много банковских упаковок. Эта гора не только в кошельке не могла уместиться, но и в карманы не влезала. Так что я нес зарплату до кабинета в двух руках, с трудом охватывая пальцами эту кучу. В следующий раз за зарплатой пошёл уже с сумкой.