.
Не менее важным событием в истории Гренландии стало ее посещение в 1921 г. датским королем и королевой, а в 1930 г. в Гренландию впервые прибыл премьер-министр[26]. Эти дипломатические шаги показали местному население важность Гренландии в составе Дании и готовность к последующей эволюции ее статуса.
В тоже время, интересы гренландцев далеко не всегда учитывались руководством Дании. Так, фарерские рыбопромышленники в 1920-х и 1930-х годах хотели ловить рыбу у берегов Гренландии, в результате чего они вступили в конфликт с существовавшей монополией KGH.
В 1939 г., когда конфликт достиг апогея, правительству Копенгагена пришлось пойти на компромисс и быстро принять закон, который давал фарерцам определенные права на рыбную ловлю в водах Гренландии, а также пункты поддержки на суше. Когда закон был принят без консультаций с Ландсродом Гренландии, как это предписано Административным законом 1925 г., что вызвало недовольство в Гренландии[27].
Таким образом, к 1939 г. Гренландия находилась на сложном и противоречивом пути модернизации общества, своего правового статуса и, соответственно, взаимоотношений с Данией. Создание собственной, пусть и ограниченной, администрации позволило гренландцам самостоятельно разрешать многие вопросы вплоть до деокупации Дании и подъема вопроса о взаимоотношениях метрополии и колонии на международном уровне, т. е. в ООН.
1.2. Становление системы государственного управления Гренландии в 1945–1965 гг
События Второй Мировой войны не обошли стороной и Гренландию. Пока Дания находилась в оккупации, гренландцы обрели первый самостоятельный опыт международных отношений – заключили соглашение с США о размещении военной базы. Кроме того, в виду отсутствия какого-либо влияния со стороны Дании с 1940 по 1945 г. местным органам власти более ненужно было, как это было до войны, запрашивать решение или мнение Копенгагена по большинству вопросов.
Напомним, что до 1940 г. Национальные советы Северной и Южной Гренландии, согласно законодательству, выполняли только консультативные и рекомендательные функции и имели право быть услышанными по таким вопросам, которые имели фундаментальную важность для всего гренландского общества, в то время как окончательное решение оставалось либо за судебным исполнителем, администрацией Гренландии либо министром.