Расходы, связанные с деятельностью Совета, оплачивались Казначейством (§ 24, п. 6)[37].
Однако, мы вынуждены указать, что все вышеупомянутые нормы распространялись лишь на Западную и Южную часть Гренландии, а вот на Восточную Гренландию нормы закона 1950 г. долгое время не распространялись. Только в 1961 г. в советах графств Восточной Гренландии введено представительство Северной и Восточной Гренландии, а с 1 января 1963 г. Советы получили муниципальное представительство. В апреле того же года состоялись первые выборы в муниципальный совет, а с учреждением окружного суда и участием Северной и Восточной Гренландии в решениях национального совета, законодательстве и т. д., разделение властей стало формально реализовано и в Восточной Гренландии[38].
Действующие нормы и правила в отношении влияния гренландского самоуправления, особенно в части принятия самостоятельных решений как таких, что касались непосредственной жизни гренландцев уже к середине 1960-х гг. оказались недостаточными. Нарекания вызывали как ограниченные правотворческие, так и финансовые возможности местного самоуправления.
Так, согласно ст. 7 Закона о Национальном совете, именно он принимал решал, какие вопросы следовало рассматривать. Любое разделение вопросов между законодательной властью и Национальным советом не предусмотрено как в этом положении, ни в других законодательных актах.
Таким образом, основное правило заключалось в том, что Национальный совет мог устанавливать правовые нормы, имеющие обязательную силу для граждан, только если для этого была правовая основа в законе или в административном регламенте, изданном на основании закона.
Однако, в Королевском указе от 30 июля 1952 г. «О Совете внутренней автономии Гренландии»[39], изданном в соответствии с разделом 15 закона «О внутренней автономии», устанавливалось, что в той мере, в какой министр мог издавать нормативные акты, касающиеся гренландских дел, он мог и передать эти полномочия Национальному совету[40].
Это положение позволило Национальному совету издавать нормативно-правовые акты, имеющие обязательную силу в ряде областей, в форме уставов Национального совета и нормативно-правовые акты, имеющие обязательную силу для граждан. Если министр не установил общих правил для областей, в которых Провинциальный совет мог осуществлять полномочия, возложенные на министра в соответствии с законодательством, решения Совета должны были утверждаться лично министром.