– Жив еще?
Амадео очнулся от забытья и мутным взглядом уставился на тяжелые армейские ботинки перед носом. Рядом нацелилось в пол дуло автомата.
– Жив, ага. Шевелится. Хрена его припечатало, знал бы, что больной, не тащил бы сюда. Перезаражает всех.
– Да плевать, подумаешь, сдохнет парочка. Главное, чтобы этот выжил. Босс не простит, если такой красавчик скопытится.
Смех.
– Сунь ему аспирин, авось доживет.
Чья-то рука стиснула челюсть. Между зубов проскользнула таблетка, и рот наполнился горечью. Тюремщик, нижняя половина лица которого заросла кучерявой бородой, дал Амадео отпить пару глотков из фляжки.
– Хватит, тебе и так нехилая привилегия. Если бы не босс, выкинул бы тебя за борт, отброс. – Он сжал лицо Амадео сильнее. – Не люблю красивых мужиков.
– Предпочитаешь страшных? – не удержался от колкости Амадео. Несколько глотков воды оживили злость, похороненную глубоко внутри, и теперь она рвалась наружу.
Глаза бородатого сузились.
– Шутить удумал? Видать, не сильно-то ты и болен, раз рискуешь мне хамить.
Амадео молча смотрел на него. На потрескавшихся губах заиграла легкая усмешка.
– Ты глянь. – Тюремщик присвистнул. – Кто там говорил, что он подохнуть собирается? Да он меня сейчас своими прекрасными глазами сожжет на месте!
– Если предпочитаешь кремацию, так тому и быть.
– Ах ты…
Бородатый замахнулся, но второй перехватил его руку.
– Нельзя. Босс тебя за порчу товара по головке не погладит. Идем.
Амадео снова грохнулся на пол. Бородатый напоследок все же поддел его носком ботинка в бок, но боль отозвалась где-то на краю сознания и тут же замолкла.
Снова принесли еду, но Амадео даже не шевельнулся. Схватка с тюремщиком, пусть и словесная, полностью лишила его сил. Он не слышал шепотков вокруг, не видел, как узники поглядывают на него.
– Держи. – Перед носом плюхнулся кусок хлеба. – Ты уже четвертый день ничего не ешь, так и подохнуть недолго.
Амадео приподнял голову с холодного жестяного пола. Темноволосый человек лет сорока, лицо заросло жесткой щетиной. Рубашка разорвана в нескольких местах, обнажая худое бледное тело. Амадео припомнил, что видел его пару раз, склонившегося над ним. Он никогда не смеялся, но глаза смотрели отнюдь не сочувствующе. Так почему он сейчас…
– Жри давай, – буркнул мужчина. – Мы все должны выжить назло этим гнидам. А у тебя, сдается мне, это лучше других должно получиться.