Кто-то отключил двигатели «Варуны», и стало тихо, не считая плеска волн о корпус яхты и прерывистого дыхания держащего меня прямо мне в ухо. Тяжело, должно быть, тянуть меня за собой, плывя задом наперед, чтобы я оставалась его живым щитом. Хоть бы он утонул.
Джем наверху угрюмо сообщил:
– Он у меня на мушке, сэр.
Вряд ли он хотел, чтобы мы это услышали, но на море звуки разносятся далеко. Я представила, как он выстрелит, и меня замутило. Учитывая волны, покачивания корабля и движения моего похитителя, это был бы крайне сложный выстрел, даже для Джема. К тому же я сомневалась, что напавший на меня выронил свою иглу для подкожных инъекций. Хоть бы он сам об нее укололся.
– Отставить, мистер Твен, – приказал Хьюитт.
«Вот так, значит? – подумала я. – И это все, на что ты способен, Хьюитт?»
– Да, – передразнил мой похититель, – отставить, мистер Твен.
Хьюитт прищурился:
– Калеб Саут, я узнал твой голос. Не делай этого.
Калеб чертыхнулся. Похоже, он тоже недолюбливает Хьюитта.
Мы доплыли до понтона, и пара грубых рук подхватила меня и втянула на борт.
– Дейв, – резким тоном сказал мой похититель, – держи иглу наготове, пока я буду подниматься из воды.
Ну здорово. Меня похитили двое злодеев по имени Калеб и Дейв. Интересно, в их выпускном альбоме Лэнд Инститьют им предрекали карьеру владельцев семейных ресторанов или, может, магазинов «Все для садоводов»?
Я все еще не могла пошевелить конечностями, но пальцы ног слегка закололо. Действие токсина заканчивалось. Я попыталась что-то сказать, но лишь нечленораздельно забулькала.
Калеб Саут взобрался на понтон и подтянул меня к себе, чтобы я снова загораживала его от Джема. Дейв убежал на корму и начал возиться с мотором.
– Дейв, скорее! – гаркнул Калеб.
– Я пытаюсь, – проворчал Дейв. – Та идиотка попала в мотор.
Замечательно. Хоть бы он взорвался прямо ему в лицо.
– Калеб, послушай меня! – позвал с яхты доктор Хьюитт. – Это безумие!
– Да, я помню твои лекции, – голос Калеба тоже сочился ядом, как игла его шприца. – Наши планы безумны, бла-бла-бла. Но «Аронакс» на плаву, а Гардинг-Пенкроф больше нет – так, может, это ты был безумцем, раз ушел от нас, а?
Я не знала, что такое «Аронакс», но от одного этого слова, острого и тяжелого, как нож мясника, меня передернуло. Но стоит уже порадоваться, что я могу дрожать. Я попыталась повернуть голову, и она качнулась вбок, как на шарнире. Еще час-другой – и я дам им сдачи.