* * *
Все были на своих местах и рядовыми стражами руководил сержант Галгарпер – самый башковитый служака Серого квартала.
«Четыре пальца» – ещё одна тошниловка (но не для всех и каждого) поднималась над серыми, мокрыми домами всего в двухстах метрах впереди. Ближе подходить нельзя, а то местные предупредят Фестиваля и всё пойдёт прахом.
Тонкая ниточка влаги с карниза угодила мне прямо за шиворот. Вот только я этого даже почти не заметил так как интуиция бросила меня вперёд.
Бам! Бам! Бам! Бам! Внутри четырежды выстрелили и я, перепрыгивая через кучу навоза засвистел в свисток отдавая приказ сотрудникам правопорядка, замершим вокруг таверны.
Стража выбила двери и ворвалась внутрь помещения положив на пол застигнутую врасплох братву.
На втором этаже, возле стола из красного дерева с витыми ножками, которому здесь явно было не место, в нелепых позах, с зажатым в руках оружием, валялось четыре трупа в головах которых были проделаны аккуратные маленькие дырочки.
– Ну как ты? – положил руку на плечо Шумахеру я, чувствуя возбуждение стажёра.
– Он… он, Бруни… он их застрелил…и так ловко! Чёрт! Мне бы так стрелять гер инспектор! – глаза Ганса сверкали от азарта.
Похлопав парня по плечу, я протянул ему фляжку с крепким вином.
– Я же говорил, что в случае чего он может постоять за себя.
Хлебнув и закашлявшись выпалил Ганс кивая на письмоводителя неподалёку:
– Да, но я не думал… а у этого вот тоже амулет защиты…
Бруни безучастно стоял возле окна сложив руки за спиной и что-то тихо напевал под нос. Прислушавшись я разобрал слова детского стишка:
Мы сожмём в ладошках утро
Вставим сверху лучик света
И стачаем из рассвета парус дымчатого цвета…
– Что случилось?
Поправив на переносице круглые очки, мужчина чуть сморщил лоб и пожав плечами ответил:
– Они узнали нашего юного друга. Видели его на днях вместе с вами на площади.
– Дьявол! – ругнулся я, понимая, что в произошедшем виноват только сам.
– Не казните себя Эмиль кто же мог знать, – словно прочёл мои мысли Христиан. – Всё хорошо. Жаль только вам не удалось арестовать Фестиваля.
Коснувшись носком ботинка головы рыжеволосого преступника (пальцы рук которого были унизаны разнокалиберными кольцами и печатками) десяток лет бывшего монополистом в своей сфере, я пожал плечами и сказал:
– Ну тоже результат. А из дружков его я душу вытрясу, обещаю. Всё расскажут. Никуда не денутся.