Остановившись на несколько секунд напротив трёхметровой перекладины с вбитыми в неё крючьями, на которые обычно на всеобщее обозрение и вешали морских гадов, парочка шмыгнула к установленным под навесом катушкам тросов.
Что они там делают? Неужели там у них тайник с одеждой и оружием? – подумал налётчик, удерживая своего подавшегося вперёд товарища за локоть.
* * *
Сняв платок с лица, Метель ошеломлённо остановился напротив раскачиваемых ветром тел. Босые ступни одного из мертвецов почти коснулись его локтя. Мимо прокатился пустой бочонок из-под рома совсем недавно служивший подставкой для ног другому.
И как же ловко они это сотворили! Раз и всё! И без сомнений… сожалений… да как так-то? Кто они вообще такие?
Рассада ругался за его спиной не хуже заправского морехода, когда из темноты внезапно появились Лис и Стич.
– Зачем они это сделали? Не поверили в налёт, побег? Всё было зря? Неужели я где-то прокололся при планировании? – кинулся преступник навстречу инспекторам.
– Всё было идеально, Иво. А насчёт остального… важнее не ЗАЧЕМ, – задумчиво произнёс Бюлов сняв треуголку и подставив лицо крупным каплям дождя. – А ПОЧЕМУ ИМЕННО ЗДЕСЬ.
Ущипнув за сосок полногрудую брюнетку, Август Бонке пьяно засмеялся, когда девчонка вскрикнула и соскочила с его колена.
– Ишь, недотрога! Плевать! Я толстух всё равно не люблю! А тут у нас кто?
Повернувшись к сидевшей с другой стороны рыжей шлюхе с полными губами, закинувшей на него ногу в чёрных чулках в мелкую сетку, Август, сначала опустил плотоядный взгляд на обнажённый живот женщины, а затем ловко подцепив пальцами жёлто-красный кустик на лобке дёрнул волосы на себя.
– Ай! Больно! Ты что идиот?! – оттолкнув его соскочила с диванчика проститутка.
Всё ещё давясь от смеха старший надзиратель погрозил рыжей пальцем и пошлёпал потной ладонью по диванчику рядом с собой.
– На место! Тоже мне цаца! Я оплатил целую ночь!
Нехотя, та вернулась на диван усевшись рядом с Бонке.
Внизу раздались крики, шум, у дверей затопали подошвы тяжёлых сапог. «Опять что ли девку не поделили? Дурачки вон же их сколько!» – подумал Август сжимая в ладони острую грудь с большими тёмно-вишнёвыми сосками.
Тук! Тук! – раздалось за дверью. Старший надзиратель и ухом не повёл. Губы его впились в шею рыжей оставляя на коже лиловый засос.