– Лекция закончена. Все свободны. А вы – останьтесь.
Аспиранты, перешёптываясь, заторопились к дверям. Через минуту в лектории остались только Витька, девушка да я на самом последнем ряду. Витька мельком глянул на меня, но ничего не сказал.
Дверь закрылась, стихли голоса в коридоре. Девушка всё стояла, опустив голову. Витька молчал. Наконец он спросил:
– Как вас зовут?
– Смирнова Татьяна, – едва слышно пролепетала девушка.
– А отчество?
– Васильевна.
– Что заканчивали?
– Первый МОЛМИ1, кафедра общей хирургии.
От изумления Витька выпал из своего амплуа гениального педагога.
– Вот это номер, – пробормотал он. – А что, в медицинском институте теперь учат выпрямлять пространство?
– Нет, – ответила Татьяна. – Я сама научилась.
– Са-ма? – ошарашенно произнёс Корнеев.
– Да. Я не знаю, как это произошло. Однажды в детстве попробовала – и получилось. Вот и всё. Извините, пожалуйста.
И она посмотрела на Витьку взглядом чище родниковой воды. Корнеев кое-как справился с изумлением.
– Да, в общем, ничего особенного, науке известны подобные случаи, – он сделал не очень успешную попытку усмехнуться. – Вы можете идти, Татьяна Васильевна.
Девушка обрадованно заспешила к двери. Уже открыв её, она обернулась.
– До свидания.
– До свидания, – ответил Витька. Я посмотрел на магистра и понял, что тот попал. И как вскоре выяснилось, не он один.
Слухи о талантливой самоучке мгновенно разнеслись по всему институту. Уже на следующей неделе директор вызвал к себе сначала Корнеева, потом пригласил Смирнову, а затем отослал Корнеева и долго беседовал с девушкой один на один.
Витька в пылу педагогического энтузиазма, а также (вернее – в первую очередь) преследуя сугубо личные цели, выдвинул идею о занятиях с одарённой девушкой по особой индивидуальной программе. Сам доцент Корнеев был готов вести эти занятия, причём в свободное от работы время и даже на общественных началах. Однако Невструев не оценил корнеевского энтузиазма и, конечно, разглядел его насквозь. Вердикт директора сразил Витьку наповал.
Ему позволили вести индивидуальные занятия с Татьяной Смирновой, но только по его специальности, то есть практической трансфигурации и универсальным превращениям. А вот занятия по теории и математическим основам магии и высшей магистики были поручены – о ужас! – кандидату метафизических наук Роману Петровичу Ойра-Ойре. А читать ускоренный курс халдейского, основы кабалистики и краткую историю магии, астрологии и алхимии было предложено – катастрофа! – Эдуарду Борисовичу Амперьяну.