– Не знаю про это ничего. Это тот русский граф, что под конец жизни не держал в доме слуг и сам готовил себе кашу?
– Вроде бы да. – Сказал инспектор.
– Но что нам это дает?! – Нетерпеливо воскликнул Горан.
Биттерфилд бросил на него долгий взгляд.
– Мы только в начале пути. – Сказал он. – Что еще вы можете рассказать нам о Драге? Могла ли она… влюбиться в кого-то помимо своего мужа? Кажется, вы на это намекали.
– Ни о чем таком я не знаю. Но я слышал… – Дворецкий остановился и посмотрел вопросительно на Горана, словно спрашивая его дозволения говорить о столь щепетильной теме.
– Да говори уже, Квитко! – Воскликнул Горан.
– Краем уха я слышал, что господа упоминали какого-то мужчину в контексте мадам.
– Какие господа? Кто именно?
– Кажется, это был Милен и Марко. Они говорили что-то вроде «проклятый парень, черт Драгу дернул связаться с ним»!
– Как звали этого парня? – Спросил инспектор.
Квитко засмеялся.
– Я как будто на допросе! Зачем вам такие подробности?
– Имя? – Спросил Горан и вскочил с места. Глаза его пылали от волнения и даже злости.
– Я просто не помню. Кажется, что-то связанное со светом. Или ковкой. Но я могу ошибаться. Столько лет прошло, и никто никогда не поднимал эту тему прежде.
Биттерфилд испустил глубокий вздох, а Горан ходил теперь взволнованно по кабинету.
– Почему отец никогда мне ничего не говорил об этом самом «парне»? – Он остановился и вперил взгляд в дворецкого.
– Ну что вы, господин Горан, разве о таком стоит говорить детям? Слуги шептались, но нас было мало, и все, кто был тогда в доме, уже давно на том свете. Это были пожилые женщины, которых госпожа не решилась уволить из-за их возраста. Да, они говорили об этом на кухне, но все были очень сдержаны, сплетни быстро закончились.
– Что именно они говорили?
– Будто госпожа покончила с собой из-за любви.
– Что за бред! – Воскликнул Горан. – Она не в девятнадцатом веке жила! Могла спокойно разойтись с отцом.
Дворецкий посмотрел на своего хозяина с укоризной.
– А как же вы, господин Горан? Разве она могла оставить вас?
– Да ведь любой судья на стороне женщины, когда речь о том, с кем остаются дети! В этом нет никакого смысла!
Дворецкий покачал головой.
– Ваш отец мог дать ей понять, что использует все свои связи, чтобы оставить вас себе. Она была из простой семьи, и некому было постоять за нее.