– Не ожидала тебя здесь увидеть! Давно переехал? Или ты тут из-за новогодних праздников? Кстати, с наступающим!
Марина тараторила, не давая мыслям и догадкам разгуляться ещё сильнее параллельно чувствуя на себе и Булате любопытный взгляд кассирши Людмилы.
– Даже не верится, что ещё совсем чуть-чуть и наступит две тысячи двадцать пятый, правда? Казалось, вот только совсем недавно был две тысячи восемнадцатый и…
И, боже, что она несёт, вообще? Девушка мысленно отвесила себе подзатыльник. Всё-таки не зря Артур её постоянно дурой называет. Ума ей, действительно, не хватало. Когда писала вместе с сыном письмо Деду Морозу, надо было просить не удачи в разводе и в последующей самостоятельной жизни, а мозгов. Тогда может и жить бы легче стало.
– Эм… Как твои дела? Как родители? Как жизнь в целом? Надеюсь, всё в порядке?
Энтузиазм и радость от встречи уступили место неловкости и с каждым вопросом её голос звучал всё менее уверенно. Он же всё стоял к ней спиной, не шелохнувшись, подобно неприступной скале. Внешне – очень знакомый, почти родной. Ментально – закрытый, безразличный, чужой. И от этого Марине вдруг стало в разы неприятнее, чем даже когда муж осыпал её оскорблениями и посылал во всем известное пешее путешествие. Глупость несусветная, конечно, но кольнуло в груди ощутимо.
– Я… Ладно, не буду тебя задерживать. Извини, что… – это “что” можно было перечислять долго, поэтому она оборвала себя на полуслове и не без труда растянула губы в неестественной улыбке. – Рада была тебя увидеть. Ещё раз с наступающим! Будь счастл…
Сердце, итак немало испытавшее волнений за последние сутки, едва не выпрыгнуло из груди, когда мужчина, наконец, развернулся к ней лицом.
Честно говоря, Степанова не вспоминала о нём все эти годы. По началу, особенно в первые месяцы замужества ещё да, не могла отказать себе в этом удовольствии, а потом, после родов, было уже некогда и его мужественный образ постепенно стёрся из памяти материнскими буднями, непростыми отношениями с Артуром и глупыми надеждами на то, что рано или поздно всё наладится, а мамино, повторяемое ей по поводу и без, “Стерпится – слюбится” сработает. Сейчас же выяснилось, что он не стёрся, а просто скрывался за бытовухой и самообманом. И высокий лоб, густые темные брови, зелёно-карие глаза, серьёзные и умные, нос с горбинкой, массивная челюсть, покрытая густой, аккуратно оформленной бородой – всё это было так Марине знакомо и привычно. Конечно, за прошедшие годы Сабуров заматерел, возмужал ещё сильнее, достиг того уровня брутальности, благодаря которому не посмотреть в его сторону было невозможно, но всё же оставался тем самым парнем, с которым она провела одни из лучших месяцев своей жизни. Для кого-то, кто его не знал, Булат выглядел грозно и даже пугающе из-за внушительного внешнего вида и рода деятельности (звание чемпиона страны по боксу в тяжёлом весе – это вам не шутки), но добрее человека в своей жизни девушка не встречала. Добрее, умнее, отзывчивее, воспитанней, честнее… Степанова могла продолжать до бесконечности. В книгах таких людей, как он, обычно описывают устойчивым выражением “как за каменной стеной”. В жизни ставят в пример детям, проявляют глубочайшее уважение и всячески поддерживают хорошие отношения. Положа руку на сердце, она бы хотела, чтобы сын вырос таким же человеком и делала для этого всё, что могла. А если совсем откровенно, то одно время Марина и вовсе ревела белугой в подушку, сожалея, что отцом её, ещё на тот момент не родившегося ребёнка, был Артур, а не он, Булат. Ведь лучшего кандидата на эту роль даже сейчас было сложно представить.