Несмотря на свои внушительные габариты, она двигалась легко и бесшумно, и уже через пару минут влетела в комнату, где рыдала дочка конюха.
– Деточка, что он с тобой сделал? Ударил? – захлопотала Лукерья вокруг сжавшейся в комочек девушки.
Та подняла на женщину заплаканные глаза и проговорила сквозь слёзы:
– Обесчестить хотел! Но я ему не далась, всё лицо расцарапала!
Лукерья прижала руки к необъятной груди и вновь заохала. Она ужасно испугалась, что чародей избил или вовсе убил строптивую девчонку, но теперь убедившись, что с ней всё в порядке немного успокоилась, во всяком случае, следов побоев на теле девушки она пока не видела.
– Это я заметила, вот и поспешила сюда, забеспокоилась, вдруг он тебя наказал. Чародей ведь парень вспыльчивый, с таким шутки плохи.
– Нет, не бил, ушёл сразу, – ответила Любава, немного успокоившись.
Всхлипывая, она поднялась с пола и села на кровать, кутаясь в тонкую рубашонку. Широкий ворот так и норовил слезть с её плеча, но расстроенная девушка не обращала на это внимания. Зато Лукерья обратила.
Женщина подошла к пленнице чародея и пристально посмотрела на оголившееся тело. Её заинтересовали следы, похожие на рубцы от ударов плетью. Углядела она также, что полуобнажённые руки девушки покрыты синяками, причём не свежими, а начавшими уже заживать.
А это что за следы у тебя на теле девица? – с подозрением спросила Лукерья.
Любава встрепенулась и натянула на плечи сползшую рубашку. Она замялась, не зная, что ответить.
«А ведь действительно! Царь не думал о том, что, раздев подставную царевну, чародей обнаружит не изнеженное белое тело, а худую и битую не раз простолюдинку? Или он думал – злодею всё равно, всё едино?» – промелькнуло у неё в голове.
А Лукерья между тем начала понимать, что вовсе не царских кровей девицу Златомиру подсунули.
– А ну, дай сюда руку! – скомандовала она и, схватив ладонь девушки, поднесла к глазам.
Женщина живо убедилась, что не ошиблась в своих подозрениях. Ладошка Любавы оказалась загрубевшей от тяжёлой работы, даже дорогие припарки, что использовали горничные девки, желая смягчить её кожу, не сильно улучшили ситуацию.
– Всё ясно! – Лукерья сверкнула глазами в сторону притихшей девушки и выскочила из комнаты.
Она поспешила на кухню, где всё ещё сидел чародей, разглядывая свою щёку, с начинающими заживать царапинами, в маленькое зеркальце.