– Главное пригласить, а дальше будем импровизировать, – сказала Катя, многозначительно сощурившись, будто в голове разрабатывала план Барбаросса.
Руслан
Не успел я подняться с постели, как запнулся о валяющиеся почему-то именно перед моей кроватью джинсы. Иван. Он как обычно – вышел из них вечером, на ходу запрыгивая под одеяло, и не удосужившись убрать вещи на полку. Этот парень вечно умудрялся превратить нашу и так не слишком уютную комнату в свинарник: носки, трусы, футболки, обёртки от продуктов валялись где угодно, кроме специально предназначенных для них мест. Это жутко раздражало, и я ни раз высказывал соседу своё недовольство. Но Иван лишь равнодушно хмыкал, и всё повторялось по новой.
Илья – второй сосед, будто дорвался до запретного, сбежав от родительского контроля: девушки сменяли друг друга со скоростью пролистывания страниц в модном журнале. Не знаю, что и в каком месте у него накопилось с избытком, что он готов был этим делиться ежедневно и по несколько раз в сутки. Хорошо хоть предохранялся, судя по блестящим оберткам в мусорной корзине.
В общем, с соседями по комнате мне не повезло. Невозможно было ни учиться, ни спокойно поесть или переодеться. Я понимаю, что это общежитие, и тут не особо находится место для личного, но не до такой же степени. Только приходишь с пар, а в комнате уже Илья обнимает очередную жертву, жестами предлагая мне погулять где-нибудь ещё полчасика. Первое время я соглашался, но, когда понял, что любвеобильность соседа выходит за все рамки разумного, стал прямо предлагать ему найти другое место для уединения. А то устроил бордель, ловелас недоделанный. Хорошо, хоть убирал за собой все следы преступлений.
Я не мог найти оправдание такому разгильдяйству. Моя жизнь, сколько себя помню, всегда была подчинена строгим правилам, установленным мной самим. Мне важны были порядок во всём, и самодисциплина, так как с моим плотным графиком по-другому невозможно было успеть всё задуманное за двадцать четыре часа. Учеба, тренировки, подготовка к краевому этапу федерального конкурса для учащихся первых курсов отнимали очень много времени и сил, и растрачивать себя на бесполезные наставления и привидение свинарника, называемого триста пятьдесят второй комнатой, в божеский вид было совершенно некогда.