Девушка замерла, встретившись с ним взглядом, и разрыдалась ещё сильнее.
«Чёрт возьми, этот совет!» – выругался парень, опуская пистолет.
«Как ты здесь оказалась?» – спросил он, убирая пистолет в кобуру, висящую на поясе справа.
Девушка на мгновение замерла, пристально глядя на молодого человека, явно не понимая, почему она всё ещё жива. Собравшись с мыслями, она произнесла: «Я была изгнана из стаи и предоставлена самой себе».
«Насколько мне помнится, оборотни не изгоняют своих просто так», – прищурившись, ответил парень, не отводя руки от пистолета.
«Я отказалась от ритуала совершеннолетия, – всхлипывая, сказала волчица. – Я должна была съесть сердце человека, пойманного охотниками из моей стаи, но я не хочу этого делать», – повышая тон, проговорила девушка.
«Теперь всё понятно с тобой, странно, что тебя саму не съели», – произнёс парень, убирая руку с пистолета, но не потому, что поверил ей, а потому, что был уверен в своих силах.
«А с деревенскими что не поделила?»
«Я не ела неделю и, когда наткнулась на деревню, увидела кур, бегающих по двору. Я боялась подходить к людям и решила тихо выкрасть одну из них. Но из-за голода моё человеческое тело начало превращаться в звериное, и меня увидел хозяин этих кур», – вытирая слезу, сказала девушка.
«И вот ты уже пару километров бежишь от людей, которые приняли тебя за того, кем ты на самом деле являешься», – почесав подбородок, произнёс парень.
«Ладно, суть я понял, но полностью доверять тебе не могу. Но и пройти мимо не могу, поэтому предупреждаю: если ты попытаешься предать меня, ударить в спину или я почувствую твою враждебность, то извини, но на тот свет я отправлю тебя быстро, но очень болезненно», – протягивая руку девушке, сказал парень.
Толпа приближалась, и девушка не могла решить, стоит ли ей взять его за руку или самой подняться.
– У нас есть всего пара минут до того, как они увидят нас среди деревьев, – сказал он, беря инициативу в свои руки.
Он подхватил её, как невесту, и бросился в противоположную сторону. В паре километров от них стояла его машина, которую он ласково называл «Венерика».
– Я могла бы идти сама, – пробормотала девушка, когда он поднял её. Но когда он ускорил шаг, она потеряла возможность говорить и слышать что-либо, кроме ветра.
– Молчи, – сказал он, явно не желая, чтобы она говорила.