– Вы не посмеете… – прошипел Радвальд.
Хэвард взмахнул рукой, и старейшина упал без сознания.
– Он спит, – сразу пояснил он. – Радвальд успел поднатаскаться. Мне потребуется время, чтобы сломать его защиту и заменить воспоминания о сегодняшнем вечере.
– Но ты сможешь? – спросил Алвис.
Конечно, он не желал идти на крайности, но если потребуется… Он был готов на все ради сестры и ее ребенка.
Его вопрос повис в тишине зала.
– Смогу, – наконец ответил Хэвард, явно о чем-то размышляя.
Алвис догадался, о чем темнорожденный старейшина умалчивает и чего не скажет вслух: если у него не получится, то в сознание Радвальд уже никогда не придет. Члены Темного круга Кьелла не боялись замарать руки – особенно ради того, чем по-настоящему дорожили.
Потом Алвис быстро пересказал недавний разговор с Радвальдом.
Стейн прислонился к стене возле двери. Он потирал шею, размазывая кровь, что сочилась из ушей и запекалась в длинных черных волосах, и смотрел на старейшину. В его глазах угадывалось лишь желание убивать, и Райя, стоящая рядом, предостерегающе сжала его ладонь.
Лицо Талена оставалось безучастным, но глаза пылали, когда он прошел в центр зала и склонился над Радвальдом. Протянул руку к старейшине, изо рта и носа которого текли струйки крови.
– Старейшине нужна помощь целителей, – с безмятежным спокойствием произнес он.
– Хэвард, что ты слышал? – спросил Стейн, проигнорировав слова советника. – Это был…
– Сильнейший из духов. Тот, кто сотворил Священный камень и подарил магию мальнам. Таос.
Каждый мальн наизусть знал легенды о первом короле Мальнборна. И в этих историях всегда упоминалось имя лишь одного духа – того, кто откликнулся на мольбы Мануса Мальнсена и назвал свое имя. На всем Великом континенте почитали и поклонялись духам, но подробностей о высших существах никто не знал. Только мальнам было ведомо имя сильнейшего из создателей.
– Что он сказал? – продолжил расспрашивать Стейн.
Хэвард хмурился, словно силился оживить в памяти тот момент.
– Двадцать один год. Духи прекратят изливать гнев на Мальнборн до совершеннолетия первенца Гелиена Мальнсена. В ночь своего Посвящения наследник должен войти в священную реку либо…
Старейшина замолчал, и тишина в зале стала почти осязаемой.
– Либо? – разом спросили Стейн и Райя, хотя ответ не требовался.