– Может, мне просто столкнуть тебя с лестницы и покончить со всем этим? – размышляет он вслух, и я хватаю его за запястья.
– Ты этого не сделаешь.
Он отводит мои плечи назад, и я вскрикиваю от неожиданности, потому что только его хватка удерживает меня от падения.
– Вообще, я мог бы, – усмехается он, снова притягивая меня к себе. – Сейчас ты в моей власти. Разве ты не согласна с этим?
– Это ничто по сравнению с тем, что ты тоже находишься в моей власти, – возражаю я.
– Стоит ли твоя история превращения из Золушки в богатую девушку целого года страданий? – Он слегка наклоняет голову и проводит пальцами по моей груди, а затем цепляется за ремешок сумки.
Он снимает ее с моего плеча и, когда я бросаюсь за ней, преграждает мне путь.
Кажется, его совершенно не беспокоит бесцеремонность, с которой он расстегивает молнию и высыпает на пол все содержимое сумки. Бумаги, конспекты, ручки и карандаши, которые я просто положила в сумку, не потрудившись убрать в пенал, – все это вываливается наружу. Тетради и учебники скатываются по лестнице, грохоча на каждой ступени, а бумаги разлетаются. Некоторые из них соскользнули с перил и полетели вниз, а на некоторые он наступил ногой. Опустив взгляд, я вижу нотный лист у его ног – это пьеса, которую я собиралась выучить на этой неделе.
– На чем ты играешь? – спрашивает он, поднимая листок и прищурившись смотря на него.
– На пианино, – с вызовом отвечаю я, скрестив руки на груди и отходя от ступеней. – Почему тебя это волнует? – Я опираюсь задницей и спиной о перила и стену.
– Не волнует, – качает он головой. – Просто собираю боеприпасы.
У меня перехватывает дыхание, когда его пристальный взгляд задерживается на моем лице, а затем опускается к груди.
– Покажи мне свои сиськи! – приказывает он.
– Что?
Он роняет нотные листы и медленно приближается ко мне, на ходу ловко расстегивая ремень.
– Покажи мне свои сиськи, Аспен, и я не стану мочиться на твой рюкзак. – Он указывает на сумку, лежащую у его ног. – Часы тикают.
Закрыв глаза, я приподнимаю толстовку, хотя любой студент, вышедший на лестничную площадку, может стать свидетелем моего позора.
– Лифчик, – говорит Стил, резко выдыхая. – Сними свой гребаный лифчик.
Я открываю глаза, готовая возразить, но замечаю, что он держит в руке свой член. Его рука скользит по внушительной длине, и при каждом движении вверх он проводит по головке большим пальцем, размазывая вытекающую смазку.