Но нет, я могла только сказать в лучшем случае, что чувствую боль. Кроме того, я никак не могла назвать, с чем именно связано это ощущение и где именно в теле оно живёт. Мне казалось, что это происходит всегда и живёт везде. Что я чувствую это целиком собой.
Моего бедного психолога всё это никак не устраивало! Мои ответы никак не вписывались в удобную ей модель, в соответствии с которой клиент мог бы чувствовать такие-то и такие-то конкретные эмоции, а всё остальное чувствовать было никак нельзя. И, похоже, мои «правильные» ответы были очень уж нужны ей для дальнейшей работы – алгоритм никак не хотел переваливаться на следующий уровень и выдавал сбой. Мне бы очень хотелось быть таким как надо клиентом, но я никак не могла отыскать в себе ничего похожего на «правильный» ответ!
Так проходила встреча за встречей, одно и то же, и после какого-то количества попыток я, наконец, смогла ответить что-то вроде: «Понятия не имею, что чувствую относительно этой истории, но сейчас я совершенно точно чувствую злость». Что-то о том, насколько сильно, на самом деле, я устала отвечать на одни и те же вопросы, которые ни к чему кроме споров не приводят, и пытаться объяснить, как именно это происходит во мне. Раз за разом сталкиваясь с тем, что мои ответы как будто бы какие-то неправильные. Хотя я искренне стараюсь отвечать так, чтобы было понятно, что происходит со мной на самом деле.
Блин, я так радовалась и думала, что вот сейчас-то мы работу начнём. Я ведь смогла найти в себе что-то похожее на то, что моему психологу так хотелось услышать! Ага, конечно.
Не знаю, что именно в этот момент в её голове произошло. Конечно же, проявление агрессии клиента – это позитивное изменение в терапии для человека, утратившего восприятие своих эмоций. Его первый (и часто единственный ему доступный) шаг на пути восстановления чувствительности своего Я.
Может быть, моя преподаватель услышала это как обесценивание и попала в какую-то собственную незалеченную рану или поймала контрперенос5 и не смогла в моменте это отфильтровать. А может, ей было настолько сложно выдержать, что моё несовпадение с её моделью «мешает начать нормально работать». Или, возможно, она решила, что будет эффективным применить приём самораскрытия, «дать обратную связь» – всё-таки хочется верить, что это было чем-то осмысленным. Но, честно говоря, в том моменте мне показалось, что ей просто по-человечески надоело со мной возиться.