Кивнув, Келли сделала какую-то пометку в своем блокноте. Нора бросила взгляд на страницу, пытаясь догадаться, что именно написала эта Келли. Наверное, что-то вроде: пять минут думала, чтобы ответить на один-единственный вопрос. Мутная какая-то.
Поскольку у Келли больше не имелось никаких каверзных вопросов, Нора передала ее следующему интервьюеру, и шарада продолжилась. По пути к своему рабочему месту Нора прокрутила в голове беседу. Когда она рассказывала о книгоиздании, о работе с рукописью и авторами, у Келли было такое мечтательное выражение лица, словно от счастья она сейчас грохнется в обморок.
И тут ее можно понять. С дипломом по английскому, питая любовь к книгам, эта девушка очень походила на недавнюю Нору или любого другого человека, пытавшегося устроиться в Parsons Press. Нора помнила, как во время своего собственного собеседования уже предвкушала общение с книгами. И за это ей еще будут платить зарплату!
Прямо сбывшаяся мечта, ага. Все свое детство она не расставалась с книгами, читая во время еды, в очереди в школьной столовой и даже принимая ванну. Она словно готовилась к тому, чтобы посвятить свою жизнь книгам. И когда на втором курсе в перечне заведений для практики она увидела издательство, это было как маяк, осветивший ей путь в будущее. Нора сразу же щелкнула по ссылке, прочитала о должностных обязанностях, предполагающих общение с авторами и работу с рукописями, и душа ее возликовала. Последней строкой в требованиях к профессии были судьбоносные три слова, греющие душу и подтверждающие ее профпригодность: любовь к книгам.
Этого было достаточно, чтобы Нора начала предаваться фантазиям о работе в издательстве. Она представила, как будет общаться с авторами, которых обожала в детстве, например, со знаменитой Джуди Блум[1], которую когда-то смущенно просила поставить автограф на своем потрепанном экземпляре «Пока мы вместе». Будет обсуждать с Джуди правки к ее последней рукописи. Готовить к изданию произведения, в которые влюбятся читатели, так же, как влюблялась во многие свои книги Нора. Ей долго казалось, что они и есть ее единственные друзья. И сама мысль, что она, как редактор, будет связующим звеном между книгой и одинокими, несчастными людьми, давала ей ощущение причастности к какому-ту великому действу.