Я приоткрыл рот от услышанного. Как она разблокировала мой телефон – там же сетка!? Или мне кто-то звонил? Но если звонили, то однозначно ей пришлось с ними разговаривать! Нет! Нет! Это можно отсеять сразу же – единственный вариант, Рената умудрилась подглядеть, как я разблокировал телефон, и…она что, переписывается от моего имени?
Я несколько секунд пялюсь в одну точку, пытаясь осознать услышанное и собственные доводы. Мои мысли вновь смешиваются в одну большую кучу, которую я не в силах распутать. Я даже… даже не знаю, что я намерен делать сейчас?
– Иди наверх, – лениво произносит Алма, метнув быстрый взгляд на Ренату.
– Я с ним не закончила! Ты же обещала мне! – исступленно отвечает та, и тут же корчится от боли.
«Не закончила?», «обещала?» – эти два слова проносятся эхом в моей голове. Похоже меня снова начинает мутить, я едва сдерживаюсь, чтобы не потерять сознание. Вялым, едва осознанным взглядом, я наблюдаю за женщинами.
– Иди. Наверх. – отчеканивает по слогам Алма, не повышая своего размеренного голоса.
От её тона, от которого за километр сквозит зловещими нотками, моя кожа покрывается пупырышками. Эта женщина меня определенно пугает, но вот Рената напротив кривится от гнева. Открывает рот и тут же закрывает, словно передумала что-либо говорить. Её руки сжимаются в кулаки, а голова резко поворачивается в мою сторону.
– Знай, гандон! Я изобью тебя так, что ты ссать под себя будешь! Вбей эту инфу себе в рыжую башку! – выпаливает она, после чего чуть согнувшись бредет к выходу из подвала.
Промолчал. Нет смысла провоцировать её, но я и впрямь запомнил её слова и буду держать ухо востро. Я провожаю девушку угрюмым взглядом. и как только её спина скрылась за дверью, я ощутил мимолетное облегчение. Мимолетное, потому что осознал, что Алма не ушла. Сглотнул. Не поднимаю взгляд – это и не нужно, я боковым зрением смогу увидеть все её телодвижения. Палку не отбросил, сжимаю крепче.
– Ты голоден? – вдруг спрашивает она обыденным тоном.
– Нет, спасибо. – удивляюсь собственной вежливости, но грубить в данной ситуации равносильно суициду.
– За той шторой есть туалет и вода, – Алма указывает на небольшое прямоугольное пространство подле той самой трубы, к которой я прикован: – Длинны хватит, так что обживайся.
Я вдруг не смог сдержать смешка. Всё мое тело сотрясалось от истеричного тихого смеха, хоть и ребра ломило от ударов, а живот скручивало, но это вообще меня не волновало. Терпимо.