Обычно жду, когда она уйдет. Я выгляжу очень жалко в том положении, когда ем. Из-за короткой цепи, я не могу есть прямо, поэтому приходится сгибаться и есть в полусогнутом положении лицом вниз… Спасибо, что хоть приносят ложку, иначе пришлось бы есть одним лишь ртом.
Презираю себя. Ненавижу. Сделали из меня подобие богомола и радуются ходят!
Обычно Алма оставляет еду и уходит, но в этот раз она осталась. Делаю вид, что смотрю в сторону, но боковым зрением наблюдаю за ней. Уверен – и она об этом знает.
Женщина выглядит так, будто что-то ищет – в очередной раз разводит бурную деятельность. Снова подходит к шкафу. Её рука согнута в локте, а пальцы, чуть искривленные, застыли в щелчке. Алма поднимается на цыпочки к одной из верхних полок, однако всё никак не может дотянуться.
Провоцирует. Я со своими сто восемьдесят шестью давно бы дотянулся. Не знаю, отчего во всех действиях этой женщины я ищу скрытый подтекст.
Язык так и чешется язвительно спросить: «Вам помочь?», но напряженно сохраняю молчание. Жду, что произойдет.
Алма забирается на одну из полок и дотянувшись руками, схватилась за ящик. Замечаю, как коробка прицепилась краями к другой, и тянет её за собой.
– Осторожно, – безразлично произношу я.
Алма обернулась на меня и окинула вопросительным взглядом. Быть может женщина не заметила, как её рука по прежнему тянула несчастную коробку, но в тот же миг с громким треском обе коробки упали вниз. Алма резко отпрыгнула в мою сторону, и я даже удивился её рефлексам.
Внезапно я увидел, как из нагрудного кармана выпала связка ключей и упала на пол в тот же самый момент, когда содержимое коробок разбросалось по полу в хаотичном беспорядке.
Я выпучил глаза. Замер, глядя на эту связку, которая блестела в тусклом свете настенных свечей ярче июльского солнца. Я быстро взглянул на свои скованные запястья. По форме и стержню они точно подходили к скважине моих кандалов! Я звякнул цепями, подходя ближе к ключам, и пока Алма стояла боком ко мне и осматривала бардак, что устроила, я наступил на связку, скрыв её под своей стопой.
Алма обернулась на меня. у меня душа в пятки ушла, честное слово! Заметила мою суетливость, черт!
– Ты не пострадал? – спрашивает она, наклоняя голову.
Ох, как же охота съязвить сейчас, а!
– Нет, а вы? – с наигранным беспокойством спрашиваю я.