Нет, я сделал всё правильно, я только ошибся, в том, что оказался слишком суетлив! Но это… это в голове не укладывается!
– Я не верю вам, – холодно произношу я: – Ни один человек в здравом уме в это не поверит!
– Мне всё равно, – отвечает она отстранено: – Факт: ты больше не выйдешь отсюда.
– Да на кой черт я вам нужен?! – взревел я, резко поднявшись.
Я тут же пожалел об этом – нога разразилась очередным приступом волнообразной боли. Я сдавленно хрипнул, стиснув зубы.
Алма лениво пробегает по мне взглядом, задерживаясь на моей груди, по которым стекали капли воды.
– Ответьте мне наконец! – тяжело дыша, рыкнул я: – Хватит голодными глазами смотреть на меня!
– Усмири свой гонор, детёныш, – угрожающе тихо произносит Алма, вставая.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Глазами зацепился в её лицо, глядя снизу вверх.
Больная. На всю голову больная тварь. Вроде как я должен испугаться её, должен дрожать от страха, но… Я тебе не «детёныш»! Я сдвигаю брови к переносице, но напряженно молчу, наблюдая за ней. Ты совершаешь громадную ошибку, раз выхаживаешь меня. Пока я жив… пока я могу двигаться, дышать и думать – надежда еще не потеряна.
Так бывает иногда с добрейшими, но слабонервными людьми, которые, несмотря на всю свою доброту, увлекаются до самонаслаждения собственным горем и гневом, ища высказаться во что бы то ни стало, даже до обиды другому, невиноватому человеку.
Ф.М. Достоевский «Униженные и Оскорбленные»
По случаю вспомнил одну историю: однажды Нюта позвонила мне и сбивчивой смущенной речью попросила об одной услуге. Не то чтобы я тогда напрягся, но сразу же приготовился к очередной безумной затее. Вероятно, по нелепому содержанию я и запомнил наш с ней диалог:
– Игорь, только не смейся!
– Не буду, – говорю.
– Ну, правда – не смейся!
– Хорошо, не буду.
– Нет, ну точно не будешь смеяться? – её высокий искаженный голос слегка подрагивает от волнения, но я поставил сотку на то, что она сама-то едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
– Точно.
– Обещаешь? Вот прям точно-точно?
Ох, знала бы Аня, что меня больше смешит именно эта её черта характера – просить «не смеяться», «не ругаться», «не злиться», при этом не объясняя саму суть «хотелок»!
– Что наша Мышка на этот раз придумала? – снисходительно задал я вопрос, улыбаясь.