Рената застыла, скривив губы. Перебирала из одной руки в другую треклятую дубинку.
– Рената, послушай меня! – тихо, чуть ли не скуля, произношу я: – Отпусти меня, я клянусь, что помогу тебе, чем смогу! Я не буду писать заявление на тебя – мы ведь можем всё решить по-человечески! Я не могу обещать, что для тебя не будет никаких последствий, но ты должна – нет обязана обуздать свою ненависть…
Мои глаза зажглись слабым огоньком надежды, когда я увидел, как Рената начала опускать руки с дубинкой. Ещё чуть-чуть, совсем толику – и она отбросит её! Она сделает это! Она сможет поступить правильно!
– Я же вижу… ты не хочешь делать мне больно, верно? – я выдавливаю из себя нервную глуповатую улыбку, но изнутри… меня сотрясает лихорадочная дрожь. Как же я боюсь, что она вновь замахнется! Едва могу удерживаться свое тело в полусогнутом положении. Меня терзает постоянная пульсирующая боль, но я терплю и продолжаю совершенно искренне: – Ты ведь добрая… ты сострадательная. с тобой поступили ужасно, бесчеловечно, но ты запуталась в своих суждениях… Я обещаю тебе, что, если только ты захочешь, я буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе справиться со своими страхами…Мы можем подать отличный пример остальным, понимаешь?
Я чуть вытягиваюсь вперед, глядя в её испуганные мокрые глаза. Надеюсь, что мои слова, смогут вызволить те светлые черты, которые, я надеюсь, присутствуют в ней. Она запугана не меньше, чем я, иначе она бы не плакала и не металась в своих суждениях. Её тело сотрясается от дрожи. Насколько позволяли цепи, я вытягиваю руки. Ошейник впивается в кожу, оттягивая шею вперед.
– Вместо того, чтобы калечить и избивать, ты можешь спасти!
Я видел невооруженным взглядом, как она ведет спор сама с собой. Хватается за голову, все еще сжимая в руке дубинку. Ходит взад-вперед по комнате и тихо плачет. Может ли быть такое, что подобные мысли ей могла вбить Алма? Может ли быть, что Рената только выполняет поручения? Может она конкретно боится её?
– Алма… ты её боишься? Она подбила тебя на это? – произношу я.
Рената вдруг останавливается, и сквозь пальцы глядит на меня остервенелым взглядом.
Нет-нет-нет-нет! Зачем я это сказал?! Зачем?
– Сукин сын! Скотина! Ты ссышь мне в уши! – взревела Рената и замахнувшись наотмашь ударила меня по виску.
Я глухо охнул и тотчас упал на подстилку. Перед глазами все поплыло. Моё тело содрогнулось, и я замычал от боли.