– Прошу простить меня за неучтивость, – сухой надтреснутый голос старика был слышен едва ли не лучше, чем высокий тенор юного паладина. – Я – просветленный Риман сын Махона из рода Тинтричей, высший паладин Эйри. Именно я принимал решение о призыве обитателей иного мира. И коль так, должно мне склонить голову пред вами.
– Господин! – резко воскликнул Лехри, но старик жестом оборвал его и поклонился в пояс.
Лицо молодого воина дернулось, искривилось в злой гримасе, и он отвернулся, но я успел заметить, как в уголках глаз старшего паладина блеснули слезы.
Просветленный – что бы это ни значило – разогнулся и продолжил:
– К сожалению, время наше на исходе. После недолгой подготовки ждет вас поход в заповедное место. А посему, коль есть вопросы – задавайте их.
Говорил он медленно, размеренно, делая продолжительные паузы между предложениями, что ощутимо контрастировало со словами о нехватке времени.
– Просветленный, – подала голос блондинка из "пятерки скептиков", – скажите, что такое эти Души Леса?
– Хороший вопрос, – кивнул паладин. – Пожалуй, объясню вам по дороге. Ступайте за мной.
Он дал знак охранникам и те распахнули двери. Два паладина – старый и юный – пошли вперед, ну а нам не оставалось ничего другого, как следовать за ними. Я оглянулся, посмотреть нет ли желающих остаться. Несколько человек замерли в нерешительности, но колебались они недолго и очень скоро мы все
Шли по не особо широкому коридору, освещённому тусклыми лампами, пару раз свернули, прошли ещё немного, ещё повернули и снова двинулись по запутанному подземному лабиринту. За всё время пути местные не проронили ни слова. Наконец, миновав ещё одну дверь, наш попаданческий – я начал привыкать именовать себя так – отряд оказался в широком коридоре, тянущемся вверх.
Возле выхода из него дежурили два вооружённых солдата, которые открыли двери и мы оказались на здоровенной смотровой площадке, с которой открывался вид на расположенный внизу город. Лишь теперь последние остатки спасительного неверия пропали, и я окончательно уверился, что не сплю и не оказался жертвой дурацкого пранка. Конечно, оставался ещё вариант безумия, но его мой разум старательно отгонял. Очень уж не хотелось представлять, что на самом деле я сейчас в комнате с мягкими стенами – пускаю слюни, обколотый галоперидолом.