Отложил хороший позолоченный портсигар и, достав из внутреннего кармана чудом сохранившееся фото, аккуратно положил его внутрь. Если снова надо будет лезть в воду, всегда успею спрятать в непромокаемый футляр.
– Родные, это все ради вас, ждите меня, – прошептал я, защёлкивая крышку. – А фотка пусть побудет тут, смогу смотреть на вас в любое время.
Я убрал портсигар в карман плаща, спрятал добычу в рюкзак, оставил место для Айш-нора, который тотчас же спрятался от глаз, подхватил копье и, повернувшись к детям спиной, проговорил:
– Ухожу, эти деньги – вам. Постарайтесь найти себе занятие получше, чем душегубство.
После чего закрыл дверь за собой.
Глава 8.
Покинув логово, я вдруг вспомнил, что не знаю, куда идти.
– Эй, пернатый, – я позвал ворона, – куда нам?
Ответом была тишина.
– Ты что, обиделся? Ну прости.
И снова, молчание.
– О великий Судия, ничтожный молит тебя о помощи. Что делать дальше?
– Иди на север, остолоп, тебе ж в трактире все сказали! – послышалось недовольное бурчание из-за спины.
– А твой друг все там же?
– Да, ближе с каждой милей. Поспешим.
– Поспешим, так поспешим, – вздохнул я.
И остолоп пошел на север.
Нельзя сказать, что я сразу нашел выход, однако Скери оказался городком не самым большим, а потому на выполнение сей задачи ушло немного времени. Правда, валить пока что рано. Сперва следовало закупиться и, определившись с точкой выхода, я уверенным шагом направился на рынок. Во второй раз за день.
К продуктам следовало относиться с осторожностью, брать только долгопортящееся, а потому для начала решил прикупить сыра. Первый же продавец запросил за большой желтый круг целый «рубль», что, как я предположил, являлось эквивалентом серебряной монеты. По крайней мере на одной из ее сторон гордо красовалась римская цифра «один». Ну или что-то очень, очень на нее похожее.
Хотел было уже согласиться, как вдруг из-за спины раздался знакомый голос.
– Слышь, не охреневай, да. Фуфло твое пять копеек стоит от силы, если не четыре.
Резко обернувшись, я лицом к лицу столкнулся со все теми же детишками, которые уже успели переодеться в дорожное и повесить за спины вещмешки.
Продавец хотел было что-то возразить, но пацан, лишь усилил напор.
– Не, ты точно охренел, Фаррел, с лохов стрижешь, как с куста. Ты ничего не попутал? И че завялку распахнул? Вякнуть че-то хочешь? А хлебальничек не треснет?