Надо же… Как интересно! И я всего этого не помню… Сама себе память заблокировала или помог кто? Спросить бы у сведущих, да только веры им нет.
– А внешность я тебе описывала? Вдруг я его снова увижу, так хоть знать буду, что держаться от этого субъекта нужно подальше.
– Внешность… – подруга задумалась. – Я его даже видела как-то, но… – подняла на меня удивлённый взгляд.
Мы несколько секунд пялились друг на друга, напрягая извилины и пытаясь извлечь из личных файлохранилищ хоть какие-нибудь сведения о напарнике. Результат был нулевой. У обеих.
– Вот то-то и оно, – констатировала я наши неудачи. – Получается, что блок на памяти у меня чужой.
– Если бы ты завтра не уезжала на своё задание и пришла ко мне в клинику, мы бы точно определили, это у тебя блок или у меня ложные воспоминания.
– И без твоей аппаратуры знаю, что блок! Я ведь не только напарника не помню, но и постоянно ощущаю, чувствую какие-то знакомые образы, запахи, пытаюсь вспомнить – и не могу.
– Что же ты натворила? – Лариска совсем перестала есть, подпёрла щёку кулаком и воззрилась на меня с нескрываемой завистью.
– Думаешь, я? Да что рассуждать, точно я, больше некому. Эх, ладно, давай выпьем за мою удачную командировку, в которой я буду изображать пресыщенную жизнью девицу с достатком, не лезть на рожон и держаться подальше от субъектов мужского пола! – Она хотела что-то возразить, но я опередила: – А обещание я выполню, как только вернусь!
Не курортный же роман заводить в рабочее время. На отдыхе они все – деловые красавцы, утомлённые работой и одиночеством, жаждущие истинных чувств и вечной любви на ближайшие две недели. А некоторые ещё и кастинг постельный устраивают, уж чтобы наверняка, на всю оставшуюся жизнь… до конца отпуска. Не верю я в курортные романы. Один на миллион, да и то – когда надобность в этом наивысшая есть.
Перед сном вспомнила, что не прочитала биографию предложенного образа. Пришлось снова включать лэптоп.
Так… Мама, папа, бабушки, дедушки… Хм… а вот это даже забавно. Лень было легенду сочинять или в круизе знакомые будут, которые меня раньше знали? Стоп! А почему бы не согласиться с Ларискиным мнением и не принять это всё за ложные воспоминания? Ведь тогда меня никто на слове поймать не сможет, коли я буду свято верить в правдивость своей биографии.