А ещё Вадим время от времени приносил взрослые игрушки, чтобы немного поэкспериментировать, правда, без особого фанатизма и экстрима. Он никогда не причинял Ольге боль – ни физическую, ни душевную. Душевную – в силу того, что Ольга после случая с Андреем разучилась по-настоящему любить и доверять, потому никто не мог причинить ей боль. А физическую – потому что жалел Ольгу и берёг её.
Правда, однажды он принёс на свидание какой-то тюбик.
– Повернись спиной, радость моя, и наклонись, – попросил Вадим, когда они с Ольгой разделись.
– Ого, а что ты собрался делать? – с интересом спросила Ольга, но выполнила просьбу.
– То, что мы если и будем практиковать, то очень редко, поскольку твоё здоровье для меня дороже. Но также для меня принципиально знать, что ты вся моя, и хотя бы в двух случаях я первопроходец.
– Может, мне татуировку набить на полужопии? – рассмеялась Ольга, чувствуя, как Вадим делает ей специальный массаж. – Представляешь? "Здесь был Вадик".
– Мне достаточно того, что я знаю, где я был, – улыбнулся Вадим и легко хлопнул Ольгу пониже спины. – Сейчас сначала может быть не очень приятно, но я сделаю всё, чтобы тебе понравилось.
Вадим сдержал слово и умудрился даже в этот раз дойти до пика вместе с Ольгой, осторожно массируя её клитор в то время, как сам двигался в ней.
По-своему Ольга очень привязалась к Вадиму. Наверно, это прозвучит странно, но он казался ей даже ближе родственников. Возможно, потому, что он стал первым, кто решал все проблемы Ольги, делая её жизнь лёгкой и приятной.
Со временем Ольга перестала бояться того, что жена Вадима может выйти на неё и устроить разборки: видимо, супруга привыкла к постоянным похождениям темпераментного мужа.
Иногда Ольга задумывалась о том, хотелось бы ей быть женой Вадима или нет, и приходила к выводу, что лучше быть любовницей: стань она женой, он будет изменять ей. Одно дело, когда изменяют с тобой, и совсем другое – когда изменяют тебе.
Вадим периодически заговаривал о том, что время идёт, и Ольге непременно захочется выйти замуж, родить детей. Заговаривал и сразу мрачнел, а потом признавался, что даже не представляет, как сможет отпустить Ольгу, отдать её кому-то.
Так пролетели два года; чем дальше шло время, тем острее Ольга чувствовала приближающиеся перемены. И предчувствия её полностью оправдались.