В период его работы в Бизнесцентре пьянки случались часто, иногда с выездами за город с ночёвкой. В 2012 году перед его уходом в Нефтяную компанию я страстно желала, чтобы этот его Бизнесцентр сгорел дотла к чёртовой матери безо всякой надежды на восстановление. Как-то раз он поехал с директором за город в пятницу вроде как на день, в двенадцать ночи раздался звонок на домашний телефон, Кощей заплетающимся языком сказал: «Я тут буду ночевать, я пьян!», я начала орать в трубку, в ответ: «Я не понимаю, что ты кричишь, я пьян!». Полночи я ревела. Утром он не приехал, в обед тоже, появился ближе к вечеру, виновато присел на скамеечке в прихожей. Я закрыла ребёнка в единственной комнате и начала орать на него в прихожей, я орала что-то несусветное до хрипоты, он даже не мог что-то вставить в своё оправдание. Вскоре из комнаты выскочил ревущий лихоматом ребёнок, это заставило меня замолчать. Дорогой мой, сыночек, прости меня за все эти безобразия, что тебе пришлось наблюдать в твоём детстве! Когда у моей матери обнаружили рак, Кощей как нарочно вёл себя просто безобразно. Никакого сочувствия и помощи я от него не видела. Я после работы везла мать в Отдалённый район с лучевой терапии, готовила, стирала, гладила рубашки, потом уже в полночь ехала в Хороший район, мы были вынуждены из-за материной болезни спешно переехать в новую квартиру, в которой не было ничего кроме кровати. И ни разу за всё лето я не застала его дома, хотя приезжала уже в двенадцать ночи. В очередной раз, не застав его дома, я пошла в Бизнесцентр, Кощей только собрался пить кофе. У меня было желание вылить этот кофе ему на голову, но я сдержалась. Я молча встала перед ним, по моему лицу он понял, что дело плохо, угодливо спросил: «А что даже нельзя допить?», я угрожающе молчала, он поплёлся за мной к выходу. Я тогда поняла, что, если я заболею серьёзно и надолго, он меня бросит. После перехода в Нефтяную компанию прекратились все эти вечеринки и корпоративы, а также посиделки за вечерним кофе в кофейне в Бизнесцентре, потому что на новой работе ему не нашлось подходящей компании. Если они решали что-то отметить отделом, то все было чинно-мирно с супругами и детьми.
Кощей избегал похорон, он как будто, закрывался от вида людских страданий. Когда умерла моя тётя, он наотрез отказался ехать на похороны, мой двоюродный брат, приехавший из другого города, осторожно спросил мою мать, почему Кощея не было на похоронах, та ответила, что не знает. Брат после похорон ночевал у нас, Кощей пришёл домой и устроил фарс, он налил нам с братом вина и фальшиво сказал: «Ну, как говорится, земля пухом!». Мне было очень стыдно за него, я понимала, что он таким образом пытается загладить свое отсутствие на похоронах. Потом я кое-как уговорила его поехать на поминки, для него было невыносимо проводить время с моей роднёй, поэтому мы быстро поели и собрались уезжать, на вопросительные взгляды родственников, я ответила, что у нас сломалась машина, и нам нужно в автосервис. Моя родня поэтому его и недолюбливала. Один раз он ходил со мной на свадьбу племянницы, там ему не понравилось, что алкоголь дешёвый, вино порошковое, поэтому он поспешил убраться пораньше, у него тогда была хорошая отмазка, ребёнок хочет спать. И один раз он ходил со мной на юбилей материной сестры, но тоже ушел очень быстро, я видела недовольство моей двоюродной сестры, но что я могла с этим поделать. Все другие приглашения моих родственников он обычно игнорировал, и мне каждый раз приходилось придумывать оправдания его отсутствия. Я со временем стала относиться к этому более или менее спокойно, понимала, что нельзя человека насиловать, если ему неинтересно, но по большому счёту в здоровых доверительных отношениях двух взрослых людей партнёры идут друг другу навстречу. У Кощея не было отношений со своими родственниками, они с его матерью-нарциссом считали всех родственников дебилами и проходимцами, которые от них хотят чего-то получить.