Часть I. Знакомство и сахарная вата.
Два года я встречалась с Вовочкой. Это был классический Вовочка, маменькин сынок, жертва гиперопеки, жмот и душнила. Как меня угораздило, сама удивляюсь, видимо, мне так хотелось отношений, что я согласилась на первое, что под руку попало. Я познакомилась с ним у своей подруги, он был друг ее детства. Я Вовочке сразу не понравилась, его неприятно удивило количество веснушек у меня на лице. Но примерно через полгода он созрел, и проявился перед восьмым марта. Не буду долго распространяться насчет этих отношений, их упоминание необходимо для того, чтобы понять, как я угодила в абьюзивные отношения с нарциссом. Родители Вовочки видели во мне функцию: мое предназначение было в том, чтобы обслуживать требовательного в быту избалованного мальчика, скрашивать его досуг, удовлетворять физиологические потребности в постели, поэтому они не скупились на комплименты, кормили меня и всячески привечали, но всегда давали понять, где мое место – между плитой и кроватью. Вовочка меня красивой не считал, никаких ухаживаний я от него не видела, встречались мы у него дома исключительно по моей инициативе, я звонила, говорила, что приеду, он соглашался. Перерывы между свиданиями были двухнедельные, всё это время Вовочка ленился на кровати в своей комнате. И он и его родители считали, что такая нищебродка как я из деревни будет рада выйти замуж за хорошего мальчика из благополучной обеспеченной семьи. Я все это потребительское отношение понимала, меня уже стал тяготить наш роман. Ещё с ним было очень скучно, у него не было друзей, его компанией были родители и их друзья, на развлечения он деньги тратить не хотел. Мы никуда не ходили, все праздники проводили у него дома с родителями.
В сентябре моя подруга позвала меня в кружок бальных танцев. Я записалась и уговорила Вовочку, ему, конечно, было жалко денег, но он всё же согласился. Танцевать с ним было очень нервно, потому что он оказался совершенно не способен к танцам и через месяц я его отпустила, чтобы не портить себе нервы. Он радостно слился. Я стала ходить одна, с партнерами была напряжёнка. А мне, во-первых, было охота танцевать в паре, во-вторых, нужны были новые отношения. Весной друг брата моей подруги остался без партнерши, и мы с ним договорились, что он будет танцевать со мной. Но он не пришел, и я стала ждать, непонятно чего, осталась на занятие следующей группы начинающих, сидела на лавочке. Вдруг преподаватель мне сказала, встань в пару с Мальчиком, у него сегодня партнёрша не пришла. Я встала. Мальчик оказался невысоким красивым юношей с шевелюрой прямых блестящих чёрных волос. Он смущенно улыбался, танцевать он пришел только во второй раз, как потом выяснилось, друг взял всю их компанию на слабо. Я этих трех его друзей уже видела в предыдущие разы, когда выходила из раздевалки и проходила на выход через зал и это было, на мой взгляд, печальное зрелище. Друзья были плохо одетые ботаны, как мне показалось, жутко закомплексованные. Мальчик же мне показался приятным. Первый звоночек уже был в тот день, но я сочла это милым пустяком, который я объяснила заинтересованностью мальчика во мне, и это было в какой-то степени приятно. Накануне мне подруга рассказала, как она танцевала в паре с молодым человеком, а он на следующем занятии встал с другой девушкой. Моя подруга подошла к нему после занятия и сказала: «Между прочим, я на Вас обиделась, вообще-то Вы обещали, что будете танцевать со мной!», так она нашла себе мужа. Я тогда восхитилась её смелостью, поэтому решила действовать в том же духе. После окончания занятия я спросила Мальчика, у тебя есть партнерша, он сказал есть, но она мне не нравится, на что я сказала, ну значит, ты будешь танцевать со мной. Мальчик сказал, это правда, ты серьезно, это точно, и еще что-то много частил-переспрашивал, чтобы удостовериться. Потом он сказал, нужно сказать преподавателю, я возразила, что тут это не обязательно, но он настаивал, словно хотел тем самым закрепить свои права на меня. Я согласилась, мы подошли к преподавателю, сказали, что мы теперь пара, она была слегка удивлена, но сказала, что не возражает. Мальчик ещё несколько раз переспросил её, поняла ли она, что мы теперь пара, та подтвердила. Потом этот милый недостаток превратился для меня в огромную проблему. Это было одно из проявлений его патологической тревожности. Всю жизнь он потом переспрашивал одно и то же много раз, требовал от меня подтверждений мною сказанного. Я подтверждала, он не удовлетворялся, и иногда доводил меня этим до белого каления.