– Картер, всё, что болтают на архипелаге – нужно делить надвое. А то, что сочиняют о пиратах – так и вовсе вчетверо, – отмахнулся он. – Я не верю ни единому слову из того, что там наплёл твой старпом, чтоб выкинуть тебя за борт.
– Ну так что там у тебя за дело? – спросил я, размышляя, где же тут может крыться подвох.
– Рассчитать курс и провести судно от Ки-Уэста до Сент-Дэвида. Через открытое море, подальше от берегов. И, самое главное, никто из команды не должен знать пункт назначения. Особенно ван Рейн.
– Так ведь с этим любой дурак справится, главное, на отмель не наскочить, – возразил я. – Корабли там часто ходят, потеряться трудно.
Уэйн тихонько посмеялся.
– Ну, значит, тебе же легче. Главное, в том районе на пару дней остаться.
Я пожал плечами.
– А сам почему не сделаешь всё? В точности, как надо.
– А я другим буду занят, – капитан широко улыбнулся, развернулся на пятках и пошёл к вахтенному, раздавать приказы.
Я, снова ничем не занятый, остался гулять по квартердеку и наблюдать за слаженной работой пиратской команды.
Паруса 'Левиафана' наполнялись ветром, который мчал нас на северо-запад, к побережью Америки. До побережья Флориды отсюда больше тысячи морских миль, и путешествие обещало быть долгим.
Вечером, когда солнце почти погрузилось в океан, установился штиль. Некоторые из матросов порадовались внезапному безделью, но старик Смит угостил их своей тростью и отправил вниз, закреплять всё, что не закреплено, и откачивать воду из трюма.
– Шторм близко, – проворчал он, рассматривая безмятежное Карибское море. – Запоздали в этом году.
И, словно в подтверждение его слов, чёрная полоса стала затягивать красное вечернее небо. Пахнуло свежестью, над моей головой оглушительно хлопнул грот.
– Марсели обстенить, брамсели зарифить, живее, тупоголовые! – из каюты выскочил Уэйн. – Люки закрыть, прокляни вас Господь! Огни погасить!
Марсовые скорее полезли наверх, пока не началась буря, убирать паруса, совершенно ненужные во время шторма. Капитан в ярости сжимал кулаки и кричал на нерадивых индейцев, которые почти не понимали английский и постоянно путались в шкотах, фалах и брасах.
Сверкнула молния, на мгновение запечатлев лица моряков, от яркой вспышки превратившиеся в гротескные маски. 'Левиафан' снова погрузился во тьму, чёрные тучи, казалось, покрыли весь мир. Тысячей маленьких барабанов застучали по палубе крупные капли дождя, и даже крики матросов скрылись за шумом ветра и скрипом оснастки.