… Женский крик, полный ярости и отчаяния. Я расталкиваю моих солдат: на полу лежит голая молодая женщина, красивая блондинка – остатки её формы и амуниции разбросаны вокруг. Двое солдат держат её за руки и за ноги, но женщина продолжает орать и дико извиваться изо всех сил. Это пленная, захваченная в бою, здесь на мятежной базе «Ориго», это мятежница, судя по остаткам знаков различия на порванной форме – офицер, мятежница, которая подлежит уничтожению. Ведь есть чёткий приказ нашего полковника: «Пленных не брать!» И пленных мы не брали. Да и мятежники не сдавались в плен – ведь знали, что после всего, что они сотворили здесь, на «Ориго», пощады им не будет. Ненависть и жестокость порождают ещё большую ненависть и жестокость – это лицо войны.
– Отставить!! – кричу я и стреляю в низкий потолок. Зачем -сам не понимаю – ведь эта женщина законная добыча моих солдат, их трофей. Все равно её убьют, но потом, позже, когда её изнасилуют, все, и скопом, и по очереди, и по – зверски, когда она, обезумевшая от боли и ужаса будет сама молить солдат добить её. Я это видел, я знаю, как это бывает – это безумие, овладевающие солдатом от пролитой крови, от смерти твоих товарищей безумие от страха и дикого уровня адреналина, захлёстывающего всего тебя во время боя.
Мои солдаты недовольно ворчат и тянутся к оружию. Я их понимаю. Но приказ мною отдан… И он должен быть выполнен беспрекословно. Но он не будет выполнен, и я это тоже понимаю. А это уже бунт, это неподчинение приказу в боевой обстановке, даже, если этот приказ сейчас просто невыполним. Я понимаю, что они сейчас убьют меня – это секунды. Я бью прикладом в лицо моего капрала Дормана, который уже передёрнул затвор своего автомата, Дормана, с которым мы прошли рядом плечо в плече столько боев, Дормана, который уже почти выстрелил в меня. Пинаю ногой рядового Зейтце, который держит женщину за ноги. Отскакиваю спиной к стене и направляю автомат на моих солдат, разъярённых, дышащих ненавистью, залитых кровью врагов и своих товарищей, убитых в этой бойне. У меня нет ни страха, ни сожаления – я готов стрелять, потому что, мои солдаты не выполняют мой приказ – приказ своего командира. Это война, здесь некогда думать – и если не знаешь, что делать – действуй по Уставу, а в данной ситуации – расстреливай за неподчинение приказу. Секунды тянутся как года. Даже эта женщина замолчала.