Тихие мгновения красоты, которые нужно, как яркую бабочку, ловить сачком, обступали Верочку повсюду. Казалось, окружающие научились не замечать их, считать незначительным сором по сравнению с важными житейскими делами. Верочка же их ценила и старалась отыскать своим уже натренированным на чудеса взглядом. Возвращаясь из магазина с тяжелыми, врезающимися в ладони авоськами, поднимала голову и разглядывала зеленое кружево крон тополей на аллее, ведущей к дому. Осенью не упускала возможности пошуршать опавшей листвой.
Такую роскошь, как возможность витать в облаках, Вера Ивановна себе позволяла благодаря мужу, безоглядно влюбленному в нее на протяжении полувека. Ее Василек, известный для окружающих как Василий Никанорович, еще студентом Горного института совершенно очаровался смешливой и тоненькой ученицей швейного училища. Пообещав ее родителям заботиться о ней всю жизнь, слово свое сдержал.
Прошел уже месяц самостоятельной жизни Веры Ивановны, а она все еще спросонья не понимала, почему вторая половина кровати, за годы совместной жизни изрядно продавленная, пуста. Часто она по привычке заговаривала вслух с мужем, а опомнившись, плакала и думала, какая же она стала старая, совсем никуда не годная, как ей теперь одной?
Сын с внучкой прилетели на похороны и остались на пару недель, чтобы помочь освоиться в этой новой для нее жизни. Единственный сын Валентин, уже лысеющий и никогда не доставляющий проблем, жил в Германии, где ему несколько лет назад предложили хорошую работу. Так исполнилась его мечта, и он переехал в Европу вместе с женой и дочкой, с такими же ярко-голубыми глазами, как у отца и деда. Валентин позвал в Германию и своих стариков, но те отмахнулись – куда им, а он пусть едет. Гордились им страшно, таким специалистом стал! Скучали, но утешали друг друга, вместе разбирались в подаренном ноутбуке, жались поближе к черному глазку камеры во время звонков по скайпу и старались говорить громче, чтобы там точно услышали.
Сын снова уговаривал переехать к себе или хотя бы нанять помощницу по дому, но Вера Ивановна от всего отказалась, дескать, в помощи не нуждаюсь. Уйдя в себя, жила воспоминаниями и пугала сына разговорами о том, как хорошо было бы поскорее умереть.
Бывает так, что ребенок рождается и сразу становится только мамин или папин. Малыш ходит хвостом, пытается угодить всеми способами и заглядывает в глаза с такой нежностью и восхищением одному из родителей, что все члены семьи знают – мамин это или папин. Валентин относился к последнему случаю и в качестве ролевой модели выбрал отца, тоже поступил в Горный, вдвоем они обсуждали темы для курсовых и диплома. Верочка вовсе не была заботливой матерью-несушкой, как у большинства друзей сына. Никогда не пыталась переубедить Валю в выборе университета, жены, места жительства. Лишь чуть отстраненно восхищалась этим уже самостоятельным и безусловно очень умным мужчиной.