Не сплю. Было бы неплохо срифмоваться с падшей женщиной, с самой ненужной наркоманкой на свете, хотя бы ненадолго дать ей то, чего она, по её мнению, недостойна – любви. Я увижу прощальную вспышку ангельских глаз, знаменующую собой вознесение души в небеса, в мир иной, к моему папе, к нашим мечтам, я провожу её с честью и ещё большей скорбью, чем имею нынче. Дайте детям мыльные пузыри, даже если те лопнут через пару мгновений. Орошаю лестницу пеплом. Чревовещатель, понимаете ли. Речь – это кукла якобы. А что человек умеет без слов? Я умею забивать гвозди, пользоваться шуруповёртом, красить стены, пилить доски, пилить опилки, нет, опять поэзия, чистить зубы, стирать носки, взбивать молоко, протирать столы, варить ягоды, резать фрукты, завязывать фартук, тыкать по клавиатуре, подшивать документы, курить сигареты, надевать кольцо, пинать мяч, стрелять из автомата, бить мешок, прикладывать карту к турникету, жать руку, делать массаж ступней (и не только), открывать вино, кушать по правилам этикета, расстилать плед, шмыгать носом, подметать, поднимать на руки, жаль, что не на ноги, душить, катать тесто, грести вёслами, крутить педали, плавать, плевать в душу, кататься на коньках, прыгать, делать колесо, кувыркаться, бегать, ходить, уходить, сидеть, лежать, спать вот не умею, как видите, и чинить кран. Ничего не снилось, спектакль продолжается, сценария нет, у меня экспромт, Сабит написал, что вариант с переездом возле Москва-Сити всплывает из небытия, я должен перемениться и составить список вещей, я составил список, однако не переменился. Мама вызвала сантехника, я со стыда убежал в сумерки выходного дня. Призрак девочки по имени Д заставляет нырять в умиротворение, думать, что она – вышедший из моего купе пассажир, что вожделеть можно только своё отражение в тёмном дрожащем стекле, что можно создавать что угодно в своём больном воображении. И это скучно. Зайти в ресторан, блистать нарядом, соблюдать декорум, ласкать меню, внутренне грустить, пользоваться красноречием перед типичной пассией, хотя зачем, жестикулировать, развлекая глаза визави, ожидать блюдо, сопереживать официантам, наслаждаться постукиваниями приборов о посуду, превознемогать лязг посторонних посетителей, притворяться статным, ладно, я прошёл мимо ресторана. Раскрытые глазки в строгом пальто. Инкрустация в форме яйца Фаберже на фонарях Мясницкой улицы. Тут возникали мои интрижки, тут я начинал трудовой путь, тут я привыкал к красивой архитектуре, тут мне больше нечего делать. Незыблемое ехидство на фоне иллюминаций, предвосхищающих циркулярное ожидание чуда, иллюзорный Рубикон, то есть обычный Новый год. Бурлаки смеются, Дом Правительства Российской Федерации предстал и вновь сменился тоннелем. Шевелюсь, добываю впечатления. Муниципальщики сажают деревья, вопреки декабрю, вопреки выходному дню, вопреки всему. Лопаты, ковши, оранжевые жилетки. Потривиальничаем, что есть только вечное сейчас, и быть счастливым не мешает никто, не так ли. Ресницы индевеют. Осколки света на перроне. Влажные после туалета руки. Бывшая каменоломня, теперь – небоскрёбы.