Составной частью этой мини-вселенной были дом и семья моих бабушки и дедушки – такая же абсолютно законченная и идеальная модель моего мироустройства. Семья состояла из бабушки Дуси, деда Ильи, бабушкиного брата дяди Миши, и бабушкиной мамы (мой прабабушки), которую звали бабушка Лена.
Бабушка Дуся никогда не сидела дома и не занималась собственно домом: она работала то на ферме, то уборщицей в магазине, то деревенским почтальоном, а иногда и совмещая все эти работы сразу. Ещё она занималась уходом за всей многочисленной домашней скотиной: на ней была дойка коров, кормление кур, гусей, свиней и прочей живности. Я никогда не видел её сидящей.
Дедушка Илья, несмотря на участие в трех войнах (финская, великая отечественная и японская) оставался, что называется «сельским интеллигентом»: он, единственный во всей деревне носил шляпу и выписывал кучу газет и журналов. По причине двух тяжёлых ранений, полученных на войне (одно в спину: до сих пор помню чудовищную вмятину под его лопаткой, когда он снимал рубашку, а другое в ногу), он плохо ходил и поэтому работал ночным сторожем на полевом стане, и по совместительству, общественным библиотекарем (да, да! В клубе ведь была еще и библиотека!). Домашним хозяйством он почти не занимался, предпочитая в свободное от работы время сидеть на лавочке, и неловко выставив вперед раненую ногу, читать газеты и курить самокрутки, скрученные из газетной бумаги в «козью ножку». О войне он никогда не рассказывал (позже, много позже, нашел я в интернете наградные листы с описанием подвигов младшего лейтенанта Ильи Желябина и поразился его храбрости. Там же была его фотография: шапка непослушных черных волос, лихой гвардейский чуб, скуластое лицо и какой-то дикий звероватый взгляд чуть раскосых глаз). Мне приятно, когда теперь говорят, что с возрастом я становлюсь похожим на деда Илью.
Дед имел авантюрный характер. Учитель по довоенному образованию, призванный в армию еще в 1938 году и демобилизованный только в 1947, после демобилизации он работал снабженцем, бухгалтером, и даже какое-то время председателем колхоза. По сталинскому набору они с бабушкой и двумя детьми поехали в завоёванную, активно русифицируемую тогда Восточную Пруссию – Калининградскую область, где и родился их третий ребёнок: моя мама, однако вследствие какой-то темной истории (подозреваю связанной с растратой казенных средств) им пришлось все бросить, и собравшись за одну ночь, на полуторке уехать за тысячу километров и поселиться подальше от начальства (и полагаю подальше от бдительных органов) в затерянной в степи деревушке Тихоновке, в опустошённом тогда войной Сталинградском крае, где и родился их четвертый ребенок.