И время наблюдало, как эти двое сидят, опираясь друг о друга, как на самую надёжную стену, и глядя всегда в противоположные стороны.
И только вечность знала, что на самом деле смотрят они в глаза друг друга, и видят там отражение себя… через века.
*
Вика замолчала, отвернувшись в окно, следя за мелькающими вдоль дороги деревьями.
– Спасибо, милая. Это была чудесная сказк… история.
Я умолк и не заметно выключил диктофон. Отчего-то все слова оказались лишними и пустыми. Я протянул руку и подхватил руку девушки. Поднес к губам, на миг оторвавшись от дороги, заглянул в её удивленные, широко распахнутые глаза и увидел в них своё отражение…
Мы вернулись в город уже за полночь, закончив все свои дела. Подъезжая к граффити, я невольно сбросил скорость. Машина скользила, подкрадываясь к картине, словно боясь того, что высветит вскоре.
И вот свет фар, выхватил почему-то погасший фонарь и двоих, сидящих на траве, освещенные лишь лунным светом, и сжимающие руки друг друга. Мужчины, идущего на встречу судьбе, уже не было. Я нажал на тормоз, останавливаясь. Вика ошеломленно смотрела на картину. Я достал диктофон и включил запись последних слов Бэт Жаме в Викиной истории.
– Ты поставила точку. Позволь нам счастье…
Постулат – положение или принцип, не отличающийся самоочевидностью, но принимаемый за истину без доказательств.
(толковый словарь Ожегова и Шведовой)
– Не смей! Не смей. Никогда. Ни под каким предлогом. Даже если разверзнутся хляби небесные. Подходить ко мне. – голос Дэниз, как обычно, ударил мне в спину. И я, как обычно, не успевал положить телефонную трубку, обернуться и сделать шаг к чеканящей слова девушке, уже почти дошедшей до точки невозврата. И сейчас она поставит последнюю точку…
Последней точкой хлопала стеклянная дверь, осыпаясь осколками стекла. А уже тридцать лет – осколками сна. Смысла в ковырянии в подробностях увиденного не было – сон был привычным, регулярно повторяющимся, и повторяющим до мельчайших подробностей нашу последнюю встречу с Дэниз.
Я встал и распахнул только что виденную во сне дверь, и вышел на террасу. Ветер хлестнул меня по лицу, бросив в него, как вызов, горсть мокрого снега. Я сгреб налипший на веки снег в пригоршню, очищая глаза, ссыпал его в открытый рот и прожевал, потом запустил пятерню в мокрые от снега волосы и рассмеялся в небо.