– Чего? – вырвалось у меня.
– Часовых стрелок. Боюсь, что они остановятся, а я не успею.
– Чего? – не удержался я снова.
– Не успею тебе рассказать… какое вкусное мороженное мы ели во Флоренции, – она рассмеялась и рука Юга, гладящая ее ладошку, остановилась.
– Ты устала, милая? – спросил он и, дождавшись кивка, предложил ей опереться на свою руку. – Нимблус, прости, ей давно пора отдыхать.
Я приподнялся, а Юг голосом и движением руки, приказал мне снова сесть.
– Нет, нет. Мы тебя никуда не отпустим. Подожди меня здесь. Я быстро.
Я крутил в руках фарфоровые фигурки на каминной полке и ждал возвращения Юга. Мысленно выстраивал разговор и даже видел картину целиком: как я стою, расправив плечи и небрежно опираюсь на эту полку локтем; как щурюсь, глядя в переносицу всё еще друга и бросаю ему в лицо свое знание и понимание свершившегося.
– Ну, как? Дошло до тебя? Ты, Нимблус, у нас всегда был… основательным и не торопливым. Но похоже ты понял?
Я вздрогнул и оглянулся. Демоны Босха, вся мизансцена по ветру пеплом! И когда он вернулся?
– Я понял.
– И что ты понял? Будешь глинтвейн? Вечерами пока всё еще промозгло. Как поживаешь? – Юг, как обычно, без всякого перехода, вывалил сразу несколько вопросов, превратив их в хаос. Я просто кивнул, не желая тоже все смешивать в кучу. Да и не ждал он, по обыкновению, моих ответов – вон уже протянул руку и снимает щипцами с крюка закопченный чайник.
– Ты садись, садись, а то вдруг ошпарю нечаянно, – а я вздрогнул и отшатнулся словно это уже случилось, – На. И, давай, уже спусти пар.
Я взял протянутую кружку, погладил ее глиняный бок и приосанился. Юг вдруг засмеялся.
– Прости, Нимблус, просто так оказывается здорово вдруг осознать, что хоть что-то остается неизменным. Итак…
Я вздохнул и уткнувшись носом в кружку выпалил:
– Это не Ада. Верней не со всем она, да? Как тебе удалось? Мы до сих пор топчемся на месте, но дальше тупых резиновых кукол не ушли. А здесь… Она реагирует на раздражители! Она адекватно реагирует на раздражители. На все: на тактильные, на эмоциональные… на свет, на звук, – я вскочил и чуть не облился все еще горячим глинтвейном. Замер на миг и поставил кружку на камин, – Юг, уверен, что она и на огонь, и воду реагирует. А рефлексы!!! У!!! Какие у нее рефлексы! И условные, и безусловные… – я схватил себя за волосы, взъерошил их, и заметался по комнате, не находя слов…