Булгаковеды считают, что в «Дьяволиаде» писатель исследует источник того, что впоследствии будет названо «административным социализмом». Точно локализуя действие в пространстве, Булгаков воссоздаёт взаимоотношения между учреждением и одним из его служащих. Появление некой дьявольской силы подтверждает, что дело в повести не в личных пороках главного героя, не в изъянах его индивидуального мышления или жизненного опыта, а в определённой системе взглядов, которые были широко распространены в советской действительности тех лет.
Все без исключения события повести описаны с ярчайшей булгаковской иронией и приправлены колючим сарказмом. Интересно, что Ю. Олеша преподнёс Булгакову рецензию из «Звезды», где было сказано о «Дьяволиаде»: «Написано с большим юмором». Этот редкий случай положительного отзыва в прессе Булгаков даже зафиксировал в дневнике от 23 августа 1924 года.
Добавлю, что все соратники по «Гудку» высоко оценивали творчество Булгакова, находя в его рассказах и очерках разнообразные художественные достоинства, в том числе и мистического характера. Так, в книге «Алмазный мой венец», впервые опубликованной В. П. Катаевым в июньском номере «Нового мира» за 1978 год, Булгаков, выведенный им как «синеглазый», назван «писателем-пророком» и «демонической личностью».
Полагаю, что в «Дьяволиаде» Булгаков впервые попытался сделать набросок образа Воланда. Правда, к изображению сатаны он подошёл достаточно упрощённо, схематично. Если сказать точнее, писатель опустил внешность дьявола, но оставил в тексте его негативное влияние на человека и его окружение. Это своего рода проба пера на будущее, которую смело можно назвать первой черновой зарисовкой образа князя тьмы. Таким образом, со времени появления этой повести «дьявол» становится для Булгакова неким литературным приёмом.
Этот приём он использует и в научно-фантастической повести «Роковые яйца», опубликованной в 1925 году в альманахе «Недра». В том же году в сокращённом виде повесть напечатал журнал «Красная панорама», но уже под названием «Луч жизни».
Принято считать, что для повести «Роковые яйца» Булгаков заимствовал ряд сюжетных мотивов из фантастических произведений Г. Уэллса – романов «Машина времени», «Пища богов», «Остров доктора Моро» и др. Особо следует подчеркнуть перекличку с уэллсовским рассказом «Остров Эпиорниса» (1894), где герой на необитаемом острове выводит из яйца реликтовую птицу, от которой впоследствии приходится спасаться ему самому.