– Милостивый государь, какой тон!
– А, чёрт, не до тону! Что она, жена, что ли, ваша?
– Нет, то есть я не женат… Но не стал бы я сулить почтенному человеку в несчастье, человеку, – не скажу достойному всякого уважения, но по крайней мере воспитанному человеку, чёрта на каждом шагу. Вы всё говорите: чёрт возьми! чёрт возьми!
– Ну да, чёрт возьми! Вот же вам, понимаете?
– Вы ослеплены гневом, и я молчу. Боже мой, кто это?
– Где?
Раздался шум и хохот; две смазливые девушки вышли с крыльца; оба бросились к ним.
– Ах какие! Что вы?
– Куда вы суётесь?
– Не те!
– Что, не на тех напали! Извозчик!
– Куда вас, мамзель?
– К Покрову; садись, Аннушка, я довезу.
– Ну, а я с той стороны; пошёл! Смотри же, шибче вези…
Извозчик уехал.
– Это откуда?
– Боже мой, боже! Но не пойти ли туда?
– Куда?
– Да к Бобыницыну.
– Нет-с, нельзя…
– Отчего?
– Я бы, конечно, пошёл; но тогда она скажет другое; она… обернётся: а её знаю! Она скажет, что нарочно пришла, чтоб меня поймать с кем-нибудь, да беду на меня же и свалит!
– И знать, что, может быть, там она! Да вы – я не знаю, почему же – ну, да вы подите к генералу-то…
– Да ведь он переехал!
– Всё равно, понимаете? Она же ведь пошла; ну, и вы тоже – поняли? Сделайте так, что как будто не знаете, что генерал переехал, приходите как будто к нему за женой, ну и так далее.
– А потом?
– Ну, а потом накрывайте кого следует у Бобыницына; фу, ты, чёрт, какой бестолк…
– Ну, а вам-то что до того, что я накрываю? Видите, видите!..
– Что, что, батенька? Что? Опять за то же, что прежде? Ах, ты, господи, господи! Срамитесь вы, смешной человек, бестолковый вы человек!
– Ну, да зачем же вы так интересуетесь? Вы хотите узнать…
– Что узнать? Что? Ну, да, чёрт возьми, не до вас теперь! Я и один пойду; ступайте, подите прочь; стерегите, бегайте там, ну!
– Милостивый государь, вы почти забываетесь! – закричал господин в енотах в отчаянии.
– Ну, что ж? Ну, что ж, что я забываюсь? – проговорил молодой человек, стиснув зубы и в бешенстве приступая к господину в енотах. – Ну, что ж? Перед кем забываюсь?! – загремел он, сжимая кулаки.
– Но, милостивый государь, позвольте…
– Ну, кто вы, перед кем забываюсь; как ваша фамилия?
– Я не знаю, как это, молодой человек; зачем же фамилию?.. Я не могу объявить… Я лучше с вами пойду. Пойдёмте, я не отстану, я на всё готов… Но, поверьте, я заслуживаю более вежливых выражений! Не нужно нигде терять присутствия духа, и если вы чем расстроены, – я догадываюсь чем, – то по крайней мере забываться не нужно… Вы ещё очень, очень молодой человек!..