– А эта штука зачем? – спросил пытливый коврик без бороды. Он показал пальцем на освежитель воздуха.
– Ой, вы знаете, – выкручивалась я. – В нашем королевстве, кто только не приходит… Вот… И я освежителем пользуюсь… Мало ли… Крестьяне всякие… Смерды…
– Нужно взять на заметку! – закивали коврики. – У нас тоже от крестьян вонь такая в тронном зале, что его величеству срочно нужен освежитель! Надо будет разработать!
– Значит, ты королева, – послышался пугающий меня голос. Он прозвучал с некоторым сомнением.
По мне скользнули острым лезвием взгляда, двигаясь вслед за мной абсолютно бесшумно.
– Ну да… На пол ставки. Утром я … счетовод, а как сюда прихожу, то … королева! Ой, туда не надо! Там у меня там… свекровищница… Буду чьей-то свекровью, выдам! Сокровищница, – оправдывалась я, глядя на «коврики».
Моя рука захлопнула кладовку, опередив любопытных гостей. Еще бы, там стояли швабры, тряпки и прочая ерунда. Но пусть думают, что там еще три километра квадратных дворца.
«Коврики» округлили глаза и нервно закивали.
– Вот! Сюда! – пригласила я в студию.
– Вот! Титикака! – показала я рукой в сторону остатков дивана. Там, в подушках, что-то ерзало.
– Кто?!! – хором выдали гости, глядя на меня, как на покойника.
– Эм… Я долго думала, как его назвать… И решила, что … Титикака, – скромно заметила я. – Нет, вариантов было много! Мисипися, Чайник, Тунец… Как бы так…
– Имянаречение, – послышался умирающий голос одного из коврика. – Имянаречение состоялось… О, нет…
– Титикака! – игриво позвала я. – Смотри, кто пришел! А ну иди сюда, задница пушная! Иди к маме! Так, вредная Писядрися! А ну отдал мой тапок! Потом стразиками какать будешь! Смотри, кто пришел?
Его величество хранил молчание. Он был настолько бледен, что мне показалось, он явно нездоров. Может, простыл? От него все еще веяло холодом, поэтому я старалась держаться от него подальше.
– Титикака, – ласково позвала я пушистую задницу. Ко мне с рычанием бросился комок моих нервов.
– Это конец… Принца зовут … Титикака… – простонал коврик, сползая по стене. Второй на всякий случай отошел в сторону.
– Принца? – спросила я, поднимая с уханьем на руки пушистый голубоглазый ком. – А! Тебя зовут Принц! Понятно! Просто я его как-то мальчиком по умолчанию считала! И глюком! Думала – глюк!
Ой, а вдруг они тоже… глюки?