В этот же миг, в огромный, жемчужный зал, приплыла рыжеволосая русалка, с шишкой на лбу.
– Отец, – заревела она. – На мою честь напали! Меня побили!
Тридцать третий. Услышав голос дочери Эфира, лишь усмехнулся и подумал про себя:
«Опять эта куртизанка за червяков других русалов трогает. Не удивительно, что она постоянно по голове получает!»
– Кто? – взревел Эфир. – Кто позволил себе нагло трогать мою дочь?!
– По вкусу, – немного лукаво улыбнулась русалка, облизнувшись. – Демон. У них всегда все там та-а-а-а-к, вкусно…
Это было лишним. Эфир моментально подплыл к дочери, дал ей леща и поплыл по коридору, крича:
– Всю армию угрей, скатов и русалов – собрать! Враг ворвался в наш мир. Это демон! Он пришел за своей женой!
***
Длинноногая красавица с двумя рожками во лбу, лениво потянулась, от души зевнула и раскрыла свои прекрасные глаза, с красной радужкой. Первым делом, она посмотрела на решетчатое окно, за которым была вода, почесала нос из-за спертого воздуха и мелодично пробормотала себе под нос:
– Чертов подводный мир. Угораздило же меня попасться этим придуркам пять веком назад! – ее хвост с острым лезвием на конце, нервно дернулся. – Чертовы русалки. Как жаль, что до поражения великого демонического царства, вас не размазали в первое тысячелетие. Знала бы, что вы живы, то и не сунулась бы в воду!
Подойдя к окну, она и не сразу поняла очевидного. А с какого-такого хрена, она вообще проснулась?
Посмотрела на стены, посмотрела на нарисованные на кирпичах руны, коснулась ладонью одной из них и поняла… защиты башни-то больше нет! Однако, дышать под водой она и не может, хоть является демоном.
– Интересно, – проворковала она. – А кто же снес всю защиту этого долбанного озера?
ГЛАВА 4
Состояние, в котором я оказался нельзя было назвать сном. Меня в прямом смысле этого слова – штормило. Я понимал, что я нахожусь под водой, что меня качает из стороны в сторону, и что было самым противным в этом состоянии – я не мог уснуть. Хотелось спать до безумия, но что-то внутри словно противилось этому. У меня, даже, сложилось чувство, что я задохнусь, если усну, потому что потеряю свою защиту.
Самым противным в этом состоянии было то, что я не мог пошевелиться. Хоть я и «плыл» с закрытыми глазами, но я все равно «бодрствовал». Слышал всех и вся и не понимал, какого черта здесь вообще творится.