Говоря это, я неспешно, чтобы не показалось, будто бегу с тонущего судна, складывала свои пожитки. За всем этим следил Юра.
– Я поступила как женщина, по гордости которой вы все потоптались. Или думал, что мы сможем светски обсудить твою грязную измену? Как у тебя вообще встал на Ульяну, Юрик? Она же росла на твоих глазах!
– И что? – вызверился Сотников, но тут же успокоился.
Он приложился к горлышку бутылки и запрокинул голову, делая несколько жадных глотков. Спиртное успокоило и, видимо, придало сил. Потому что следом Юра признался в том, от чего у меня подкосились ноги:
– У нас с Ульяной это давно… Я стал… ее первым мужчиной.
Мои глаза превратились в две огромных плошки. Что-что он сказал? Сотников выпил лишнего и теперь выдавал бред, который генерировал его затуманенный алкоголем мозг?
– Да, Ира. Не смотри на меня так. У нас с Улей было еще до того, как она уехала. Но после первого раза я… чувствовал себя дерьмом. Если думаешь, что мне это все дается просто – ты очень ошибаешься!
Нет, вы только посмотрите! Мне что – теперь еще и пожалеть этого предателя, который на голубом глазу сейчас рассказывает о настолько жутких вещах?
Да мы же жили с ним душа в душу после этого целых три года! Мы ложились в одну постель, где у нас все было просто прекрасно…
Значит, измене Сотникова было не несколько месяцев… а лет… Боже, как же теперь мне с этим жить?
– Я думал, что расстояние и время все исправят. Что я забуду. Но как только она вернулась, все началось снова… И еще круче, чем три года назад.
Каждое слово падало мне в душу огромным неподъемным булыжником. Как жить с этой тяжестью дальше… как дышать, зная, что меня так отвратительно растоптали и унизили… Как мне вообще не умереть прямо сейчас?
– Я виноват… да, Ира. Я – виноват, – продолжил Сотников, вновь отпив из бутылки коньяка.
Я уже застыла, и только могла что надсадно пытаться вобрать в себя хоть порцию кислорода, что мне не всегда удавалось. А Юра добивал и добивал:
– Но лишь в том, что полюбил другую и не сказал тебе сразу. А за то, что к тебе больше нет чувств, просить прощения не стану. Такое случается.
Как у него все ладно выходило. За это извинюсь, за остальное – нет. Ну просто невинный агнец, которого привели на заклание его же собственные чувства.
– Ты не только полюбил другую, Сотников. Ты сначала ее попробовал, умолчал о том, что трахнул дочь моей подруги, а потом, когда ваши чувства разгорелись в пламя, ты продолжал надкусывать и надкусывать запретный плод. И уж прости, но я не верю в то, что ты бы признался сразу после этого праздника. Могу поспорить – тебе даже нравится все, что происходит.