– Ирин… давай мы поднимемся в нашу комнату и там это обсудим, – спокойно проговорил Юра, и все акценты оказались расставленными по местам.
Он не возмутился, не распахнул удивленно глаза. Не расхохотался, как сделал бы, если бы счел это шуткой. Он просто предложил мне поговорить там, где нас не услышат.
– Ну нет уж! – вошла я в раж. – Немедля рассказывай мне все! Как так вышло, что ты вдруг стал ставить в курс всех кругом, что ты меня, оказывается, разлюбил? Что об этом знают Юна, твои родители… кто еще?
Я перевела дыхание и продолжила, хотя каждое слово давалось мне с невыносимым трудом:
– Как произошло, что ты стал трахать не просто молоденькую дурочку, но дочь моей подруги? А?
Юра разозлился. Я видела это по тому, каким стало его лицо. На скулах проступили желваки, а взгляд потемнел и стал угрожающим. Но ответил мне Сотников на удивление безэмоциональным голосом, почти таким же, какой был у нашей дочери, что выкладывала передо мною самую убийственную и смертельно ранящую правду.
– Так бывает, Ира… Я действительно тебя больше не люблю. И я хотел сказать тебе об этом сразу после дня рождения Риты. У меня другая, нам нужно разойтись.
Мой приговор он произнес таким холодным тоном, каким зачитывают палачи вынесенное преступнику обвинение. Но я не была перед мужем ни в чем виновата… Я всегда находилась рядом, во всем его поддерживала… Наш брак для меня был оплотом, этаким непотопляемым основанием, которое если и пойдет ко дну, то исключительно после того, как рядом затонут все ковчеги…
И вот, как оказалось, любви больше нет. И союза нашего тоже больше нет.
– Ты же знаешь, что она беременна несколько месяцев, – прохрипела я, борясь с чувством, будто говорю эти слова из самой преисподней.
Ведь именно в ней я и оказалась… Именно в этом отвратительном месте, больше похожем на крохотную душную клетку…
– Почему не сказал сразу, как только вы начали спать? Зачем так долго делал из меня дуру?
И не было бы этого унижения, которое обрушила мне дочка на голову, не дожидаясь окончания праздника. Я бы не организовала собственными руками возможность для мужа и Ульяны, а так же всех, кто знал об их романе, веселиться за мой счет…
– Потому что я сам не знал… Уля еще не очень опытная в таких вещах. Она не сразу поняла, что залетела…
Он заходил туда-обратно, взъерошил волосы на затылке, как делал это в моменты наивысшего нервного напряжения. Я ведь все о нем знала… Знала, как и когда он на что реагирует. Этот человек был моим на все миллиард процентов…