– Политика – это ложь в красивой упаковке. Я не хочу раздавать приказы, сидя в мягком кресле. Меня больше интересует военная карьера.
– Тогда поступай на службу в Водный Щит Акватории. Почему Полигон? Инициары мрут там как мухи!
– Чтобы попасть в Водный Щит сначала нужно пройти обучение на Полигоне.
– Глупости. Президент сделает для тебя исклю….
– Хватит, – жестом прошу ее замолчать и, развернувшись, медленно прохожусь взглядом по стройным ножкам Лиры, которые она охотно демонстрирует. Пока я любовался закатом, девушка успела натянуть свое короткое серебристое платье. – Решение уже принято.
– А как же я? – соскользнув с постели, она с хищной грацией подплывает ко мне, покачивая упругими бедрами. Голос ее становится мягче, словно пелена облаков, окутывающая огненный закат.
– Уверен, ты не будешь скучать, – твёрдо отвечаю без капли сожаления. Холоднее, чем хотелось бы. Но так нужно.
Лира – часть опостылевшей мне клетки. Красивая, яркая, страстная, как идеальная декорация для ночного досуга, но таких, как она, у меня были десятки. Не лучше и не хуже. Через пару недель я с трудом смогу вспомнить ее имя.
Она удрученно молчит, но я догадываюсь, что сейчас творится у нее в голове. Ее молчание – это не прощание, не грусть о моем отъезде. Нет, белокурая Лира жалеет о другом. О том, что ее статус подружки наследника истек раньше, чем она ожидала. Ей придется срочно искать мне замену. Проблематично, учитывая, что у президента всего один сын, но она справится.
Я отворачиваюсь, чувствуя, как ее взгляд обжигает спину. В последний раз бросаю взгляд на бескрайний океан, залитый закатным сиянием. Ласковый розовый свет мягко ложится на воду, окрашивая ее в пастельные разводы, пытаясь закрыть пустоту мира вокруг.
Скоро. Совсем скоро я покину этот остров. Отец еще не знает, что я подал заявку добровольца, но генерал Одинцов, его верный старый пес, со дня на день доложит о моем решении. Предчувствую грандиозный скандал… Ну и пусть. Президент не может отказать мне в моем праве, как и генерал. Закон един для всех. Смешно, но иногда он и правда работает. Даже для привилегированного класса.
Мать будет плакать. Я знаю, как она умеет это делат. Тихо, изящно, с лёгкой дрожью в голосе, но слёзы её искренни. Она всегда видела во мне любимого сына, а не наследника, обязанного соответствовать ожиданиям нашего общества.