– Алиса! Алиса! – я слышала голос мужа, доносящийся до меня словно сквозь толщу воды. – Алиса, родная! Все не так, пойдем поговорим вдвоем, я все расскажу, – меня прижимали к груди мужские руки, а нос заполнил мужской запах, ставший родным. Но сейчас он вызывал отторжение. Теперь я до конца жизни буду ненавидеть парфюм с нотами перечной мяты. – Я не знаю, чего она добивается, но это ложь. Я оступился, но, молю, выслушай, – горячо шептал муж, а меня мутило от его голоса и прикосновений.
Я толкнула Руслана в грудь, но он не сдвинулся с места.
– Прости, Алиса, – причитала где-то позади него сестра. – Прости, я не хотела причинять тебе боль, – зачем-то извинялась она.
Лживая маленькая гадина.
И это все после того, как воткнула нож в спину. Я еще, наверное, не до конца понимала случившееся. Но внутри все горело, и меня трясло так, что я даже слышала стук собственных зубов.
– Не пущу, – шептал подонок, сжимая вокруг меня кольцо рук еще сильнее. – Толкай, бей, но я не пущу, пока ты меня не выслушаешь.
Слышать его жалкое блеяние было невыносимо. Он отравлял меня своим голосом, прыская новым ядом на развороченные раны.
– Не трогай меня, сволочь, – шипела я и колотила руками по мужу, пребывая в какой-то неконтролируемой истерике. – Урод! Мразь! Предатель! Ненавижу! Ненавижу! Как же я вас обоих ненавижу!
– Обзывай, кричи, но я не отпущу! Не пущу! – не давал мне сдвинуться ни на миллиметр.
– Какие же вы твари! Вы оба! Змеи! – вылетало из моего рта. – Чтобы вы в аду сгорели и корчились от той же боли, что и я сейчас!
– Лиса, прости-и-и, – завывала сестра.
– Пошла вон! – повернул к ней голову муж, получая от меня пощечину. – Уйди и не высовывайся! – рявкнул он.
– Прости, – сказала она снова, а мне начало казаться, что у меня аллергия появится на это слово. – Я не хотела, чтобы вот так.
– Пошла! – казалось, что если бы супруг не удерживал меня, то мелкой бы не поздоровилось.
Послышался топот ног, и мы остались вдвоем с мужем. Я била его по лицу, по плечам, все еще пытаясь вырваться, но все попытки были напрасными.