Дениска вытаращил на меня глубокие темно–синие, как у отца, глазенки. Мало того, что переиграл в игрушку, так еще и спать хотел. Ручки из моих вытянул, глазки кулачками тереть начал. На фоне всего этого явно не понимал, о чем я ему говорю.
– Мамочка, я сейчас лягу спать, – захлопал длинными ресничками мой мальчик.
Только бы не разреветься, только бы не напугать сына.
– Нет, сынок. Мы сейчас уйдем в другую квартиру, в наш новый дом. Тут недалеко. И там ляжем спать. Хорошо?
Дениска кивнул, хотя, скорее всего, так ничего и не понял.
– А папа с нами пойдет? И бабушка?
– Нет. Ни папа, ни бабушка с нами не пойдут. Собирай игрушки и вещи, которые тебе нужны.
У Дениски отдельная просторная комната с удобной кроватью, недавно купленным ученическим столом, крутящимся стулом, который так нравился сыну. В шкафу, помимо одежды, полно места для многочисленных мальчишеских игрушек. Шведская стенка (как без нее активному пацану?) занимала значительную часть комнаты – Паша сам собирал ее и устанавливал. Крепко закрепил, на совесть. Все это мы оставим здесь. В прошлом. Надеюсь, сын когда–нибудь поймет меня и простит.
Покидала свои вещи в чемоданы, помогла собраться сыну.
Свекровь суетилась рядом. Не помогала, но хотя бы не мешала. Только причитала, что с кем не бывает, ошибся ее сын. Просила не уходить, а подождать Пашу и поговорить с ним. Защищала его, что он оступился, но должен все осознать и вернуться в семью. Негоже оставлять ребенка без отца и все в таком духе.
Слышать уговоры матери стало невыносимо. Она ведь и сотой части не знает, что со мной произошло.
– Хватит, – резко пресекла ее причитания. – Поговорили уже. И представление посмотрели и даже поучаствовали. Вот, красота на память осталась, – я задрала кофту, демонстрируя матери радугу на спине.