– Подписывайте, – протянул Егор документ даме.
– Так вы запятые не расставили, – возмутилась Людмила.
– Они не мешают пониманию сути.
Людмила откинулась на спинку стула, шумно задышала и сложила руки на груди.
Вот же дьявол, а не женщина!
Жанна вступила в беседу:
– Понимаете, если Егор Ильич начнет исправлять, минимум полчаса времени уйдет. А в зале еще другие люди ожидают.
– Ничего страшного, подождут! – фыркнула Людмила. – Им все равно заняться нечем. Тася дома круглые сутки сидит…
– Там бабушка старенькая, – резко перебила Жанна.
Людмила нахмурилась, пожевала губами. Тяжелые мысли, должно быть, гуляют по ее голове.
– Бабушка уже несколько часов в духоте сидит. Без воды и еды. Как на здоровье-то скажется? – додавила Жанна.
– Ладно, так и быть, – недовольно согласилась Людмила. – Баба Зина мои пирожки сильно хвалит.
Егор пододвинул ей листы.
– Давайте подпишу! – Дама рванула бумаги к себе и поставила подпись у всех галочек. – Черновик заберу с собой?
– Мы можем вам выдать официальную копию, – предложил следователь.
– Этот сойдет, – отказалась Людмила, – Чего бумагу зазря переводить на ваши ошибки. Как вас только на работу взяли такого безграмотного?!
Она схватила черновик, резко встала, попрощалась и вышла из раздевалки.
Следователь облегченно выдохнул «Фух!», поднялся и принялся трясти руками.
– Расслабиться нужно, – прокомментировал он. – Может и правда бабульку вызвать, хоть с ценной тарой разберемся, чтоб время больше не тратить.
Жанна быстро отметила в блокноте: «Людмила – главный свидетель. Она вернула пластиковую табличку от шоколадного торта к пирожным два раза: после перестановки Светланой и Таисией.
Найти мотив, почему Таисия хотела избавиться от мужа. Или несчастный случай?
Зачем Светлана переставила табличку в первый раз? К столу мэр более не подходила: Людмила подтвердила. Светлану вычеркиваем из подозреваемых: в промежутке между тем, как она передвинула табличку к торту, и Людмила возвратила предупреждение на место к пирожным, Василий к столу не подходил».
Тайна ценной тары. Порося угостить
В дверь постучали, она со скрипом открылась. Показалась трость, затем нос и морщинистое бледное лицо бабы Зины.
– Меня, чой ли, вызывали? – спросила старушка.
Ее яркие зеленые глаза забегали, словно у озорного ребенка.
Егор махнул рукой: «Пусть заходит».