– Поехали. – Заглянул в вагончик Алексей Сергеевич.
Какой поехала? Сказал бы сразу; «Поплыли». По дорогам текли мутные ручьи, местами образуя заливы и озера. Белазы гнали волну на откосы, к откосам прижимался уазик. За одним из отворотов на площадке стоял экскаватор.
– Вот из-за этой уродины и сыр-бор с энергетиком. За полушку купили в Приморье, сэкономили и на перевозке. Запустили кое-как. В Приморье соль да влага, железо в труху, что уж про проводку говорить.
– Про водку ни слова. – вмешался водитель.
– Да ну тебя. Так я о чем. Запустить запустили, а защиты никакой. Пуск тяжелый, за день раз пять масляники вышибает. Загрубили защиту, вообще на ввод прилетело. Экономия? Мать ее в елочку. Голову пригни и посмотри на провода. Видишь воробьи?
–Где?
–Да в везде. Ни одного пролета целого, все на скрутках. Неаккуратные скрутки – воробьями зовем. А где специалистов найдешь. Линейщиков не хватает. Положено перед взрывом демонтировать линию, после взрыва восстановить или хотя бы обход сделать. Некому. Сверху в бинокль глянут, стоят опоры и ладно. Включай. А куда прилетит? Все ждем, когда у нас Саяно-Шушенская бабахнет. Экономия!
– Чо, сразу на обед? Не будем лишнее крутить?
– На обед, на обед. Михаила Александровича у гостиницы высадишь. В час заберешь.
– Понял, не дурак.
Хорошо – шаг от машины и ты под козырьком гостиницы. В кафе пусто, ненавязчивая мелодия, непритязательный неторопливый обед. Сигарета в пустом номере у открытого окна и под козырек. Шаг из под козырька и ты в машине. Даже штиблеты не замочил. А дождь прошел. Выглянуло солнце, асфальт запарил под яростным солнцем. Забайкалье. Здесь все непредсказуемо; и природа и люди.
– Хорошо промочило. Сейчас бы на соли посидеть. Ты как Сергеич?
–Так завтра на работу?
–Если работа мешает, бросай работу. От зорьки до зорьки. Я молодым по три ночи не спал и работал.
– Так ты Валерианыч сейчас другой раз целый день в кабине спишь, наверстываешь.
– Не сплю, а уплотняю рабочее время. Так как?
– Погоди. Приедем, посмотрим. А собраться не долго.
А Валерианыч разжигал аппетит. В машине и в кабинете у начальника участка травил охотничьи байки. Михаил Александрович услышал много новых слов, смысл некоторых до него дошел, некоторые отложил в память, что бы спросить при случае и не выглядеть при этом дураком. Гуран на ургуле, козы на море (водоплавающие что ли?), сохатый в сивере («Мишка на севере» – ел, про сохатого не слышал) и вообще в Москве панты распускают, а не добывают. Никто не вешал ему лапшу на уши, мужики говорили про свое, родное. Говорили с таким азартом, что и ему захотелось попробовать козьей печенки. А они уже твердо решили ехать.