– Володя. Вовка.
Только эхо с той стороны передразнивает
– Выходи. Замерзли. Пошли по рюмочке.
Тишина в ответ. Уж если даже на такую провокацию не поддается мужик, то дело табак. Михаил с ходу нырнул, прошелся над дном. Да что толку. Тьма кромешная и вода уже неласковая – черная, пугающая. Вынырнул.
– Володя.
Продолжает звать на берегу Татьяна. Если ночью присесть в воде, так что бы глаза были на уровне поверхности, то каждая травинка, каждый камень выступающие из воды становятся видны отчетливо, резко, как на гравюре. Но нет, ничего похожего на кочку, на прячущегося человека не видно. Михаил вылез на берег. Свежо.
– Может, он домой ушел?
– Ага. А его вообще, кто ни будь, в воде видел?
– Загонишь его в воду, он плавает как утюг.
– Так что мерзнем? Пошли в избе посмотрим.
Татьяна пошла, посмотреть мужа в доме. Остальные, укутавшись в одеяла, куртки, собрались в беседке у стола. Настроение было неопределенное. Слишком резкий переход от веселья к тревоге. Пришла расстроенная Татьяна.
– Ну что?
– Нет его дома.
– Тогда по рюмочке, для согрева, и пойдем искать.
Предложил Алексей.
– Где искать? Пока не рассветет без толку.
– Татьяна тебе шампанского?
– Не хочу. Плесни, Михаил, водки. Надоело, все надоело и алкаш этот надоел. Все люди как люди, а он только праздники портить.
Выпив, закусив кусочком остывшего мяса, Татьяна посидела с минуту.
– Пойду к дочке. Утром пойду его искать. Пойдете. Вас звать?
– Конечно. Да и какой тут сон? Еще час и рассвет. Посидим. Посиди с нами, что будешь одна тревожиться.
– Ладно. Только в бане соберу бельё, да на Светлану гляну. Нет, нет. Мне хватит.
– Мы тоже пасс.
Мужики налили еще по одной. Чокнулись. Закусить не успели. В маленьком оконце бани метались тени, из предбанника доносились крики, разгневанные женские и жалостливые, почти скулящие мужские.
– Ой, ай.
Вывалился из дверей Володя, за ним Татьяна с веником в руках. С высохшего в жарко натопленной бане веника при первых же ударах облетела листва и жесткие прутья секли голое тело.
–Ай, ай. – Володя отскочил, спрятался за вставшую из-за стола Ларису. – Больно же дура. Ты чо, крыша поехала.
– Я тебе дам дура. Это у меня крыша поехала? Это ты урод, меня в гроб вгонишь. Людей всех переполошил.
На крик из дома выглянула Татьяна Сергеевна.
– Что у вас тут? Детей разбудите, весь поселок переполошите.