Татьяна Сергеевна, пока не наступила жара, возилась в теплице. Выглянула на скрип калитки.
– Рыбачки. – С укором посмотрела на полупустую бутылку. – Ох, Алексей, ну не ждала от тебя.
– Татьяна Сергеевна. Да, мы всего по рюмочке и выпили на берегу. Некогда было. Во, сколько наловили.
Поднял Михаил садок, в котором трепыхались караси. Улыбнулась.
– Защитник. Наловили, вам и чистить. А, я так уж и быть пожарю.
Устроились с тазиками под черемухой.
– Хорошая у тебя теща. Моя мама пилила бы до вечера.
– Хорошая. А вместо пилы у меня Лариска, китайская, деревянная. Ты над рыбой не издевайся. Смотри. Перевернул, рукояткой по голове и когда затихнет, тогда чисти. А ты живьем. Живодер.
Михаил смотрел, как ловко получается у Алексея. И чешуя не летит по сторонам и нож вспарывает брюхо, а не рвет его вместе с кишками.
– Главное желчь не раздавить. А то тебя же съесть и заставят.
На крыльцо выскочил Мишка и побежал босиком за избу. Вернулся уже не торопясь, одергивая трусики, с мокрыми от росы ногами.
– Это караси. Папа их много ловит. Дядя Мися, а ты с папой тозе ловил?
– Ловил. Вот этого я поймал.
Узнал он одноглазого карася. Пират а не карась.
– А у меня тозе удоцка есть. Папа пойдем есе ловить.
– Позже Миша. Сейчас клевать перестал и ветер волну по озеру гонит, поклевку плохо видно. Беги. Умывайся, одевайся. Этих съедим – новых наловим.
Разговаривал Алексей с сыном серьезно. Ребенок, который мог капризничать, крутится и вертеться в материнских объятиях, чувствуя мужскую руку, держал марку.
– Мужик.
– Будет. До пяти лет – дите. С ним няньки. После пяти – дядьки. Так всегда на Руси было. Это сейчас, черт те, что с воспитанием? Не тронь, не обидь. В угол нельзя, что уж про ремешок говорить. Амбуцменов, или как их там, всяких менов, развелось как блох на собаке. Уважайте в ребенке личность. Так если он личность, то имея право на поступок, должен и отвечать за свои поступки, за последствия поступков по всей строгости закона. А так как уголовная ответственность с 14 лет. А до этого ответственность несут родители, поэтому для него закон это Я, и Я определяю строгость и меру наказания.
– Круто.
–Зато справедливо. У нас как сейчас; Закон один, а отвечают по-разному, а у кого вообще неприкосновенность. С детства привыкают к безнаказанности. Все последний.