Мужик не удостоил меня и взглядом, а после ткнул в Говшу пальцем и проговорил:
– Jeg genkendte dig, du er min slave, og du undslap.
Говша ничего не ответил, лишь крепко сжал губы.
– Что он сказал? – спросил я у стоящего Хрерика, который переводил хмурый взгляд с Говши на старика.
– Что он узнал его и он его сбежавший раб, – ответил Хрерик.
– А что делают со сбежавшими рабами? – решил уточнить я.
– Их убивают, – просто ответил Хрерик.
Вот это поворот.
– Тогда переведи этому старику, что Говша – мой родич, и он не может быть его сбежавшим рабом, так как он никогда не был рабом, и он, наверно, ошибся и перепутал, – медленно проговорил я.
Хрерик перевел мои слова, и старик впился в меня взглядом, а после, скривившись, ответил.
– Он говорит, что ты его обманываешь, и он еще не выжил из ума и узнал своего раба.
– Это мой родич, и, называя его рабом, он оскорбляет меня, да еще и обманщиком называет, он хочет оскорбить меня? – со скрытой злостью проговорил я. И вышел вперед, задвинув Говшу к себе за спину.
А вокруг нас начал скапливаться народ, да и окружающие торговцы внимательно прислушивались к нашему разговору.
Мы начали со стариком мериться взглядами, старик усмехнулся в бороду и проговорил:
– Я не хочу тебя оскорбить, но это мой раб, – перевел мне слова старика Хрерик.
– Продолжая его так называть, ты оскорбляешь меня. Если ты продолжишь говорить такое, я вызову тебя на Хольмганг.
Не успел Хрерик перевести мои слова, как из-за спины старика вышел молодой и что-то проревел, положив руку на висящий на поясе топор. Единственное, что я смог разобрать в его словах, – это Хольмганг. Но тут вмешался старик, положив ему руку на плечо и указав на лежащий на земле янтарь.
– Он сказал, если будет Хольмганг, то он готов выйти на него вместо своего дяди, – перевел Харальд, а после добавил: – Такое допускается, выйти вместо кого-то на Хольмганг.
Старик усмехнулся и на корявом нашем языке ответил с паскудной улыбкой:
– Видимо, я и в самом деле ошибся, зачем спешить и проливать кровь, у тебя хороший товар, вот и торгуй, – а после, развернувшись, захватил своих родичей, отправился прочь от нас.
Народ, собравшийся вокруг, разочарованно заворчал, еще бы, они уже на зрелище надеялись.
– Благодарю, – тихонько шепнул мне Говша.
– А как же иначе, – я ободряюще ему подмигнул.