Спустя десяток Мадам и Мадемуазель, которых ей посчастливилось, если это можно было так назвать, встретить, Мэриан надежно закрепила в своей голове одну мысль: эта пытка не стоит и ливра.
– Дорогая Ирен, неужто ищите кавалера юной особе? – спросила женщина лет сорока.
– Да-да, пора бы уже, сколько можно сидеть на шее у матери с отцом? – поддержала разговор давняя знакомая матери.
– Лучше сидеть на чем-то другом, верно, Мадам Эстре?
Почти каждый присутствующий здесь не отказывал себе в возможности насладиться всеми забавами жизни, не считая их за грех, или пытаясь убедить себя в этом. Когда ты находишься среди тех, кто разделяет твой порок, он становится менее греховным.
– Следите за словами, юная леди!
– Прошу прощения, Мадам! – вступилась за нее мать.
Поклонившись они покинули дам.
– Ты что творишь, – отойдя, отдернула она ее.
– Напоминаю людям о существовании личного пространства мыслей и изобилия их пороков.
– Кто не без греха, киньте в меня камень!>4
– Боюсь, мама, учитывая, как их задела моя речь, Вы бы отсюда не ушли живой.
Мадам Леруа слегка повернула голову в тот угол, в котором ранее стояли дамы, чтобы осмыслить сказанное Мэриан, которая несомненно стала предметом их обсуждения, но не долго, ее сменили другие насущные вопросы, и даже они по окончанию веселья с той же приятностью канули в прошлое. Мэриан знала, что ждет ее за пределами этого дворца: нравоучения, снова и снова. Это было схоже смене года: за летом падение листвы, за листвой снега, а за снегом приходит подснежники и трава. Так и здесь: за каждым колким словом осуждение, за каждую ухмылку наказание, а за каждое неповиновение скандал. Сказать по правде, Мэриан не была рада новому статусу семьи – оно сулило слишком много неприятностей и той жизни, которой она, в отличии от, казалось, всей Франции, не желала.
Пытаясь найти в толпе свою жену и дочь, Дон повстречал множества гостей, с которыми непременно поговорит позже. Леруа взял под руку жену, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Дамы не могли не заметить этого и поддержали его темп, полагая, что знают причину их остановки.
– Герцог, – они медленно, словно выжидая ястреба, способного разорвать их на куски, почти синхронно поклонились ему. – Приятно видеть Вас снова, это моя дочь и жена, – представился Дон.